Андрей Белый. РАЗУВЕРЕНЬЯ (Сб. УРНА)




НОЧЬ


Изгложет, гложет ствол тяжелый ветер
Жадный;
Провьется веяньем, листвой прошелестит:
"Забудь –
Ее забудь!.."

Глуши, глухая ночь! Глотая темень
Хладный,
Безропотная грудь безропотно молчит –
Забудь –
Ее забудь.

О, если б мглистый лес вскипел моей
Печалью!
О, если б мглистый лес вскипел моей
Мольбой, –
Тогда – ...
(Да, знаю я...).

Молчу: немой молчу. Немой стою
Над далью.
Да: я склонюсь, упьюсь тобой, одной
Тобой –
Тогда...
Да, знаю я...

Там – смерть, там – ночь: ты – там, за гранью
Роковою.

Я смерть тобой, я жизнь благословлю
Тобой –
Засни:
Засни и ты...

О, если б –
Мглистый лес вскипел своей
Листвою,
О, если б –
Мглистый лес вскипел своей
Мольбой:

"Засни, –
Засни и ты! –
И ты!.."

Слепи,
Слепая смерть!
Глуши,
Глухая ночь!..

1907
Петербург



КОГДА...


Г о л о с  в е т р а.

"Когда сквозных огней
Росы листок зеленый
На мой томящий одр
Нальет и отгорит, –

Когда дневных лучей
Слепящий ток, червленый,
Клоня кленовый лист,
По купам прокипит, –

Когда, багров и чист,
Меня восток приметит,
Когда нальет поток
Своих сквозных огней: –

Твоя душа, твоя,
Мою призывно встретит
(Последних дней моих,
Твоих весенних дней...).

Ну что ж? Тревожишься?
Тревожиться не надо:
Отрада вешняя кругом –
Смотри: зари

Отрада вешняя
Нисходит к нам, отрада.
Теперь склонись, люби,
Лобзай – скажи: "Умри..."

Лобзай меня! Вотще:
И гаснет лик зажженный,
Уже склоненный в сень
Летейской пустоты...

Прости, мой бедный друг!
Прости, мой друг влюбленный!
Тебе я отдал жизнь...
Нет, не любила ты..."

(Г о л о с  в е т р а  з а м и р а е т).

Тогда сквозных огней
Поток дневной, червленый,
Клоня кленовый лист,
По купам прокипел –

Вотще! И, как слезой,
Росой листок зеленый
Так скромно их кропил...
И скорбно отгорел.

1907
Петербург



САНТИМЕНТАЛЬНЫЙ РОМАНС

В. Ф. Ходасевичу


Все мнится, друг –
Ты смертный одр оставишь,
И будем мы
Друг друга лицезреть.
Открыт рояль,
Поет и плачет клавиш;
Ночь возвестила
Колокола медь.

Ночь гасит звезды
Бледной позолотой;
Ночь дышит в зале
Бархатною тьмой.
Ты – вот: сидишь,
Как прежде, за работой;
Вздыхая, шлешь
Из тьмы укор немой,

Немой любви
Невольное признанье!
Зажжем кенкэтов
Бронзовых огни...
Дай радость, дай, –
И тихое лобзанье!
Пойми меня!
О, робость отжени!

Пространств души
Извечных, изначальных,
Немую грусть
Пересечет волна
Напевов томных,
Сладостно печальных...
Тобою вновь
Душа возмущена.

Восторг живой
Приметней в летней ночи.
Восторги страстные
Сулит твой взор,
А радостные,
Сладостные очи
Из мглы слезами,
Перлами горят.

Как в токах ветра,
Хладно закипевших,
Вершинами
Несутся древеса...
Зеленых волн,
Во тьме ночной взлетевших;
Извечный лепет
Емлют небеса.

Войдет сквозняк,
Пугливо в грудь ударит;
Шуршит листом
Рукописаний он;
Рванет чехлы
И комнату обшарит.
Пропышет в окна
Молньей неба склон.

Отходишь ты:
Продышит в окна лепет –

"П р о с т и"  продышит,
Прошуршит листом...
Рояль открыт: пусть в звуках
Страстный трепет
Проплачет, –
Прорыдает о былом.

Все знаю сам:
Ты вновь меня оставишь,
Как там ударит
Колокола медь...
Рояль открыт.
Поет и плачет клавиш.
Друг друга нам,
Увы, не лицезреть...

Подруга юная, –
Ответь, ответь!
О, где же ты?..

1908
Москва



НОЧЬ

Сергею Соловьеву


Как минул вешний пыл, так минул страстный зной.
Вотще покоя ждал: покой еще не найден.
Из дома загремел гульливою волной,
Волной разымчивой летящий к высям Гайден.

Презрительной судьбой обидно уязвлен,
Надменно затаись. На тусклой, никлой, блеклой
Траве гуляет ветр; протяжным вздохом он
Ударит в бедных хат мрачнеющие стекла.

Какая тишина! Как просто все вокруг!
Какие скудные, безогненные зори!
Как все, прейдешь и ты, мой друг, мой бедный друг.
К чему ж опять в душе кипит волнений море?

Пролейся, лейся дождь! Мятись, суровый бор!
Древес прельстительных прельстительно вздыханье.
И больше говорит и ночи скромный взор,
И ветра дальний глас, и тихое страданье.

1907
Петровское



ПРОСТИ


1

Зарю я зрю – тебя...
Прости меня, прости же:
Немею я, к тебе
Не смею подойти...

Горит заря, горит –
И никнет, никнет ниже.
Бьет час: "В п е р е д ". Ты – вот:
И нет к тебе пути.

И ночь встает: тенит,
И тенью лижет ближе,
Потоком (током лет)
Замоет свет... Прости!

Замоет током лет
В пути тебя... Прости же –
Прости!


2

Покров: угрюмый кров –
Покров угрюмой нощи –
Потоком томной тьмы
Селенья смыл, замыл...

Уныло ропщет даль,
Как в далях взропщут рощи...
Растаял рдяных зорь,
Растаял, – рдяный пыл.

Но мерно моет мрак, –
Но мерно месяц тощий,
Летя в пустую высь
Венцом воздушных крыл –

Покров, угрюмый кров –
Покров угрюмой нощи –
Замыл.


3

Душа. Метет душа, –
Взметает душный полог,
Воздушный (полог дней
Над тайной тайн дневных):

И мир пустых теней,
Ночей и дней – осколок
Видений, снов, миров
Застывших, ледяных –

Осколок месячный: –
Над сетью серых ёлок
Летит в провал пространств
Иных, пустых, ночных...

Ночей, душа моя,
Сметай же смертный полог, –
И дней!


4

Угрюмая, она
Сошла в угрюмой нощи:
Она, беспомощно
Склонясь на мшистый пень, –

Внемля волненью волн
(Как ропщут, взропщут рощи), –
В приливе тьмы молчит:
Следит, как меркнет день.

А даль вокруг нее
Таинственней и проще;
А гуще сень древес, –
Таинственная сень...

Одень ее, покров –
Покров угрюмой нощи, –
Одень!

1908
Москва



РАЗУВЕРЕНЬЕ

Муни


Как нам уйти от терпких этих болей?
Куда нести покой разуверенья?
Душе, еще моей – доколь, доколе
Холодных дум холодные волненья?

Душа горит и плачет невозбранно;
Земля – мертва: пройдут и не ответят.
Но – там, смотри: там, где заря, – туманно.
Там, где заря, – иные земли светят...

Тому не верь, чем яснятся те земли.
Ни щедрости, ни пышной благостыне.
Ты здесь пребудь до века: здесь отныне.
Ты покорись, душа: ты долгий мрак приемли.

Да будет он! И в ночь склонись послушно
У тихого бассейна. Час настанет: –
И водомет своей струей воздушно,
Струей своей, как некий призрак, встанет.

Бесследна жизнь. Несбыточны волненья.
Ты – искони в краю чужом, далеком...
Безвременную боль разуверенья
Безвременье замоет слезным током.

1907
Москва



ВРАГАМ


В души моей простор –
          Упал простор земли.
          Вас ток моих темнот,
          На вас подъят с земли, –

Проколет
Криком...

Тумана вот клоки –
          Ползут; клоки тоски
          Несут темнот рои.
          И даль кулик с реки –

Проколет
Криком.

С равнины ветpa звон
          В единый сон замыл –
          Сгоревших горестей,
          Страстей немевших пыл, –

Тускневших
Далей...

Любовь в груди свою –
          Оледени, студи!
          Омойся током туч!
          Уйди ты: в ночь гряди –

Сгоревших
Далей!

В сей час ползут на вас
          И молньей колют глаз
          Громады громные,
          И веет ветра сказ

Протяжным
Стоном: –

"Вы – вероломные"...
          Подъемля крик вдали,
          Темноты томные
          Коли, кулик – коли

Протяжным
Стоном!

Темноты томные,
          Томительно кляня,
          Я – мститель – проливал:
          Вы слышали ль меня –

Вы,
Вероломные?

1908
Серебряный Колодезь



"ДА НЕ В СУД ИЛИ ВО ОСУЖДЕHИE..."


Как пережить и как оплакать мне
Бесценных дней бесценную потерю?

Но всходит ветр в воздушной вышине.
Я знаю все. Я промолчу. Я верю.

Душа: в душе – в душе весной весна...
Весной весна, – и чем весну измерю?

Чем отзовусь, когда придет она?
Я промолчу – не отзовусь... Не верю.

Не оскорбляй моих последних лет.
Прейдя, в веках обиду я измерю.

Я промолчу. Я не скажу – нет, нет.
Суров мой суд. Как мне сказать: "Не верю"?

Текут века в воздушной вышине.
Весы твоих судеб вознес, – и верю.

Как пережить и как оплакать мне
Бесценных дней бесценную потерю?

1907
Москва



ГРАНИТ


Там даль и мгла. Ушла она: –
Туда ушла, не возвратилась.
Но, как опал, луна – луна
Над пенным морем покатилась.

У ног кипит. Отпрянет прочь.
Окрестность чешуей одета.
Там пляшут, плавно пляшут в ночь
Разорванные кольца света.

То световые письмена
Еще несказанных сказаний
Несутся в ночь. А ночь – без дна.
Так блеск слепящих начертаний

Залижет тень. А мы все ждем,
Что в свете весть того, что будет…
Мы долго ждем. Вздохнем: пойдем...
И не поймем. И не забудем.

Забудь, душа моя, но – будь!
И призри, призри мир явлений,
Хотя в слезах клокочет грудь,
Как громный вал в кипящей пене.

Пусть сердце тайну сохранит,
Но сердцем тайны не обрящем.
Века купается гранит
В кольце лучей – в кольце слепящем.

1907
Кронштадт