Над
подвалами – полы,
Над
полами – потолки,
Купола
– над потолками,
Облака
– над куполами.
Там
– про наши дела
Пальцем
пишет – Судьба.
Пишет
– ровно плугом пашет:
Не
до грамоты ей нашей!
Берегись,
народ крещеный:
Пишет
прописью саженной!
В
облаках – промеж звезд –
Чуть
зажглось – уж сбылось.
Под
престолами – подвалы,
Над
престолами – обломы
Облаков
багровых, грозных
С
красной молнией и с громом.
Сверху
– страсть, снизу – смрад…
А
еще царей винят!
Веселись,
пока веселый!
Над
подвалами – престолы.
Как
нашлет Бог грозу,
Был
вверху, стал внизу.
Нáд
подвалами – престолы,
Пóд
подвалами – погосты,
С
черной костью нашей рабской,
С
мертвой плотью нашей скотской.
Сверху
– страсть, снизу – смрад…
А
еще рабов винят!
Веселись,
лик бледный, впалый!
Под
престолами – подвалы!
Не
пропеть петуху –
Был
внизу, стал вверху.
–
Кто ж всё царствьице мое разнес в труху?
–
А ты кто? – Царь.
–
Какой ты Царь!
Нет,
– ты не Царь, скажи:
Комарь.
Кровосос
ты, ишь раздулся с нашей кровушки!
Где
крестьянские все наши телочки-коровушки?
Царь,
залечивай
Раны-немощи!
Есть
нам нечего,
Пить
нам не на што!
Свиньям
месиво –
Вот
обед наш весь!
Гниль
да с плесенью –
Вот
и век наш весь!
Гниль
да плесень да горящая солома!
–
Кто пустил вас, черти-дьяволы, в хоромы?
–
А мы сами пришли!
Одолели
вши.
Всё
нутро-кишки
Проскребли
жмыхи.
Чтоб
спознался Царь крестьянский с нашим горем –
Мы
царю-то Комару-то – брюхо вспорем!
–
Что вы, дурни, Царю брюхо пороть?
У
Царя-то, чай, священная плоть!
Али
к Божьему закону тупы?
–
Всé по рощицам твои, Царь, попы!
–
Ошалели, сволочь, черная кость!
–
Кость-то белую твою с мясом врозь
Разведем
– тогда смекнешь, старина:
Кость-то
разная, а кровь-то – одна!
–
Эй, дворянчики мои, грибы-груздочки!
Столбы
верные, примерные столбочки!
Что
ж вы нынче на помин не легки?
–
Все без шапочки твои, Царь, грибки!
За
престол за твой по красным по стогнам
Место
лобное свели – с местом лобным.
«Не
трудись, – кричат, – собачьи кишки!
Только
выше мы еще – без башки!»
–
Миткаль-бисер-леденцы-пух гусиный;
Выручай
меня хоть ты, Двор Гостиный!
Аль
в груди, как на лотке, – одна гниль?
–
От купцов твоих, Кумач, – одна быль!
Там,
где розаны цветут и на святки
В
том краю теперь разбили палатки!
Пропадать
с тобой небось – не глупцы!
Все
водой твои махнули купцы!
–
Эй, навозенные мухи,
Псы-антихристы!
Вызволяй,
свиное ухо,
Царя
– хитростью!
–
Bсé макать пошли – да в нашу солонку!
Все
на нашу перешли на сторонку!
–
Ой, Боже, да кто ж вы?
–
А мы – бездорожье,
Дубленая
кожа,
Дрянцо,
бессапожье,
Ощебья,
отребья,
Бессолье,
бесхлебье,
Рвань,
ягоды волчьи, –
Да
так себе – сволочь!
–
Как не пропиты мои, значит, дрожки, –
Всем
сафьянцу привезу на сапожки!
–
Сафьян нам негоже:
Твоя
нужна кожа.
–
Пощадите мою спинку, голубчики!
Всем
овчинки привезу на тулупчики!
–
Нет, Царь, не до шуб!
Тебя
под тулуп.
Чай,
веками нас валили под рогожу-то!
–
Ой, да что ж это, да что ж это, да что ж это?!
–
Смеялся – плачь!
–
Грозился – трусь!
Да,
Царь-Кумач,
Мы
– Красная Русь!
Твоя
мамка мы, кормилка никудашная,
Русь
кулашная – калашная – кумашная!
Ша
– баш!
Москва, 14 июля – 17 сентября 1920