Михаил Кузмин. ПАНОРАМА С ВЫНОСКАМИ (Сб. ФОРЕЛЬ РАЗБИВАЕТ ЛЕД)




1. ПРИРОДА ПРИРОДСТВУЮЩАЯ И ПРИРОДА ОПРИРОДЕННАЯ

(Natura naturans et natura naturata)


Кассирша ласково твердила:
– Зайдите, миленький, в барак,
Там вам покажут крокодила,
Там ползает японский рак. –
Но вдруг завыла дико пума,
Как будто грешники в аду,
И, озираяся угрюмо,
Сказал я тихо: «Не пойду!
Зачем искать зверей опасных,
Ревущих из багровой мглы,
Когда на вывесках прекрасных
Они так кротки и милы?»



2. ВЫНОСКА ПЕРВАЯ


Скок, скок!
Лакированный ремешок
Крепче затяни,
Гермес!
Внизу, в тени –
Лес...
Дальше – мóря,
С небом споря,
Голубеет рог чудес.
Следом
За Ганимедом
Спешит вестник,
А прыгун-прелестник
Катит обруч палочкой,
Не думая об обрученьи,
Ни об ученьи.
Неужели ловкий бог,
Идол беременных жен,
Не мог
Догнать простого мальчика,
А пришел
Хохлатый орел
С гор?
Совка, совка, бровь не хмурь,
Не зови несносных бурь!
Как завидишь корабли
Из Халдейской из земли,
Позабудешь злую дурь! –



3. МЕЧТЫ ПРИСТЫЖАЮТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ


Есть ли что-нибудь нелепей,
Когда в комнатке убогой
От земных великолепий
Разбегаются глаза?
По следам науки строгой
Не излечит и Асклепий,
Если висельник двурогий
Заберется вам в глаза.

Комфортабельны покои,
Есть и выезд, и премьеры,
Телефоны и лифтбои,
Телеграммы, вечера.
Всех мастей и всякой меры,
То гурьбою, то их двое,
Молодые кавалеры
Коротают вечера.

Приглашенья и изданья
На веленевой бумаге,
От поклонников признанья,
Путешествия, моря,
Легкомысленной отваги
Мимолетные свиданья, –
И сверканья резвой влаги
Разливаются в моря...

Летний сад, надутый гений,
Бестолковый спутник Лева,
Иностранных отделений
Доморощенный Вольтер.
Грузно скачет Большакова...
От балетных сновидений
Впечатленья никакого,
Будто прав мосье Вольтер.

А поэмы, а романы,
Переписки, мемуары, –
Что же, это всё обманы
И приснилось лишь во сне?
Поэтические пары –
Идиотские чурбаны?
И пожары, и угары –
Это тоже всё во сне?

Право, незачем портрету
Вылезать живьем из рамок.
Если сделал глупость эту –
Получилась чепуха.
Живописен дальний замок –
Приближаться толку нету:
Ведь для дядек и для мамок
Всякий гений – чепуха.



4. УЕДИНЕНИЕ ПИТАЕТ СТРАСТИ


Ау, Сергунька! серый скит осиротел.
Ау, Сергунька! тихий ангел пролетел.
Куда пойду, кому скажу свою печаль?
Начальным старцам сердца бедного не жаль.
Зайду в покоец – на постели тебя нет,
Зайду в борочек – на полянке тебя нет.
Спущуся к речке – и у речки тебя нет.
На том песочке потерялся милый след.
Взойду на клирос и читаю наобум.
Ударь в клепало – не отгонишь грешных дум.
      Настань, страдовая пора.
      Столбом завейся, мошкара!
      Конопатка-матушка,
      Батюшка-огонь,
      Попали тела наши,
      Души успокой!
Что стыдиться, что жалеть?
Раз ведь в жизни умереть.
Скидавай кафтан, Сережа.
Помогай нам, святый Боже!
Братья все дивуются,
Сестры все красуются,
И стоим мы посреди,
Как два отрока в печи,
Хороши и горячи.
Держись удобней – никому уж не отдам.
За этот грех ответим пополам!



5. ВЫНОСКА ВТОРАЯ


Дымок сладелый вьется,
На завесе – звезда.
Я знаю: друг мой милый
Потерян навсегда.

Один у нас заступник,
Он в длинном сюртуке,
Мешает тонкой палочкой
В грошовом котелке.

Заплачено за помощь
(Считал я) пять рублей, –
А сердце бьется верою
Быстрей и веселей.

Мяукает на печке
Какой-то пошлый кот.
Помощник остановится,
Отрет платочком пот...

И дальше зачитает.
Тоска, тоска, тоска!
Прозрачней с каждым словом
Сосновая доска.

Тошнотное круженье...
В руке пустой бокал...
За сердце я схватился –
И друга увидал.



6. ТЕМНЫЕ УЛИЦЫ РОЖДАЮТ ТЕМНЫЕ ЧУВСТВА


Не так, не так рождается любовь!
Вошла стареющая персианка,
Держа в руках поддельный документ, –
И пронеслось в обычном кабинете
Восточным клектом сладостное: – Месть! –
А как неумолим твой легкий шаг,
О кавалер умученных Жизелей!
Остановился у портьер... стоишь...
Трещит камин, затопленный весною.
Дыханье с той и с этой стороны
Непримиримо сталкивают искры...
Имагинация замкнула круг
И бешено спласталась в голове.
Уносится тайком чужой портфель,
Подносится отравленная роза,
И пузырьками булькает со дна
Возмездие тяжелым водолазом.
Следят за тактом мертвые глаза,
И сумочку волною не качает...
Уйди, уйди, не проливалась кровь,
А та безумица давно далёко!
Не говор – шепот, эхо – не шаги...
Любовь-сиротка, кто тебя калечил?
Кто выпивает кровь фарфорных лиц?
Благословение или заклятье
Исходит волнами от тонких рук?
Над девичьей постелью в изголовьи
Висит таинственный знакомый знак,
А колдовские сухожилья Винчи
Люциферически возносят тело
И снова падают природой косной.
Где ты, весенняя, сквозная роща?
Где ты, неломленная дико бровь?
Скорей бежать из этих улиц темных:
Поверь, не там рождается любовь!



7. ДОБРЫЕ ЧУВСТВА ПОБЕЖДАЮТ ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО


Есть у меня вещица –
Подарок от друзей,
Кому она приснится,
Тот не сойдет с ума.

Безоблачным денечком
Я получил ее,
По гатям и по кочкам
С тех пор меня ведет.

Устану ли, вздремну ли
В неровном я пути –
Уж руки протянули
Незримые друзья.

Предамся ль малодушным
Мечтаньям и тоске –
Утешником послушным,
Что Моцарт, запоет.

Меж тем она – не посох,
Не флейта, не кларнет,
Но взгляд очей раскосых
На ней запечатлен.

И дружба, и искусства,
И белый низкий зал,
Обещанные чувства
И верные друзья.

Пускай они в Париже,
Берлине или где, –
Любимее и ближе
Быть на земле нельзя.

А как та вещь зовется,
Я вам не назову, –
Вещунья разобьется
Сейчас же пополам.



8. ВЫНОСКА ТРЕТЬЯ


По веселому морю летит пароход,
Облака расступились, что мартовский лед,
И зеленая влага поката.
Кирпичом поначищены ручки кают,
И матросы все в белом сидят и поют,
И будить мне не хочется брата.
Ничего не осталось от прожитых дней...
Вижу: к морю купаться ведут лошадей,
Но не знаю заливу названья.
У конюших бока золотые, как рай,
И, играя, кричат пароходу: «Прощай!»
Да и я не скажу «до свиданья».
Не у чайки ли спросишь: «Летишь ты зачем?»
Скоро люди двухлетками станут совсем,
Заводною заскачет лошадка.
Ветер, ветер, летящий, пловучий простор,
Раздувает у брата упрямый вихор, –
И в душе моей пусто и сладко.

1926