Нау mas dicha, mas contento
Que adorar una hermosura,
Brujuleada entre los lejos
De lо
imposible?
Calderon
Есть ли бóльшее
счастье, бóльшая
радость, как
обожать красоту,
медленно
встающую в далях
невозможного?
Кальдерон
Я ЗНАЛ
М. Л. Лохвицкой
Я знал, что, однажды тебя увидав,
Я буду любить тебя вечно.
Из женственных женщин богиню
избрав,
Я жду – я люблю – бесконечно.
И если обманна, как всюду,
любовь,
Любовью и мы усладимся,
И если с тобою мы встретимся
вновь,
Мы снова чужими простимся.
А в час преступленья, улыбок, и
сна
Я буду – ты будешь – далеко,
В стране, что для нас навсегда
создана,
Где нет ни любви, ни порока.
НЕМАЯ ТЕНЬ
Немая тень среди чужих теней,
Я знал тебя, но ты не улыбалась,
–
И, стройная, едва-едва склонялась
Под бременем навек ушедших дней,
–
Как лилия, смущенная волною,
Склоненная над зеркалом реки, –
Как лебедь, ослепленный белизною
И полный удивленья и тоски.
ОДНОДНЕВКА
Я живу своей мечтой
В дымке нежно-золотой,
Близ уступов мертвых скал,
Там, где ветер задремал.
Весь я соткан из огня,
Я лучистый факел дня,
В дымке утренней рожден,
К светлой смерти присужден.
Однодневкой золотой
Вьюсь и рею над водой,
Вижу Солнце, вижу свет,
Всюду чувствую привет.
Только умер, вновь я жив,
Чуть шепчу в колосьях нив,
Чуть звеню волной ручья,
Слышу отклик соловья.
Вижу взоры красоты,
Слышу голос: «Милый! Ты?»
Вновь спешу в любви сгореть,
Смертью сладкой умереть.
ИЗ-ЗА ДАЛЬНИХ
МОРЕЙ
Из-за дальних морей, из-за синих
громад,
Из-за гор, где шумит и гремит
водопад,
В твой альков я цветов принесу
для тебя,
Зацелую, любя, заласкаю тебя.
А когда, отгорев, побледнеет
луна,
И от жгучего сна заалеет Весна,
Задрожишь ты, как тень,
пробужденье гоня,
И, краснея весь день, не забудешь
меня.
НЕТ И НЕ БУДЕТ
Как нам отрадно задуматься в
сумерках светлых вдвоем!
Тень пролетевшего ангела вижу во
взоре твоем.
Сердце трепещет восторженно вольною
радостью птиц.
Вижу блаженство, сокрытое
бархатной тенью ресниц.
Руки невольно касаются милых
сочувственных рук.
Призраки мирного счастия кротко
столпились вокруг.
Белыми светлыми крыльями веют и
реют во мгле.
Как нам отрадно проникнуться
правдой Небес на Земле!
Нет, и не будет, и не было сердца
нежней твоего,
Нет и не будет и не было, кроме
тебя, ничего.
Вот, мы блаженны, как ангелы, вот
мы с тобою вдвоем.
Друг мой, какое признание вижу во
взоре твоем!
ДО ПОСЛЕДНЕГО
ДНЯ
Быть может, когда ты уйдешь от
меня,
Ты будешь ко мне холодней.
Но целую жизнь, до последнего
дня,
О, друг мой, ты будешь моей.
Я знаю, что новые страсти придут,
С другим ты забудешься вновь.
Но в памяти прежние образы ждут,
И старая тлеет любовь.
И будет мучительно-сладостный
миг: –
В лучах отлетевшего дня,
С другим заглянувши в бессмертный
родник,
Ты вздрогнешь – и вспомнишь мня.
АЛАЯ И БЕЛАЯ
1
Мы встретились
молча. Закат умирал запоздалый.
Весь мир был
исполнен возникшей для нас тишиной.
Две розы раскрылись
и вспыхнули грезой усталой, –
Одна – озаренная
жизнью, с окраскою алой,
Другая – горящая
снежной немой белизной.
И ветер
промчался. Он сблизил их пышные чаши.
Мы сладко любили
на склоне предсмертного дня.
Как сладко
дышали сердца и созвучия наши!
Что в мире
рождалось воздушнее, сказочней, краше!
Зачем, о, зачем
же закрылась ты – прежде меня?
2
Я свернула светлые одежды,
Я погасла вместе с краской дня.
Для меня поблекли все надежды,
Мне так сладко спать, закрывши
вежды, –
Для чего ты дышишь на меня!
Дышишь сладким ядом аромата,
Будишь в сердце прежние огни...
Я, как ты, была жива когда-то,
К радости для сердца нет возврата...
Будь как я! Забудь! Умри! Усни!