Sit down; and let us
Upon that point fix all our eyes, that point there.
Make а dull
silence, till you feel а sudden
sadness
Give us new souls.
Beaumont
Сядемте;
устремим все наше внимание на
ту точку, вон на
ту точку. Предадимся мрачному
молчанию, пока
вы не почувствуете, что
внезапная скорбь
дает нам новую душу.
Бомонт
В ЦАРСТВЕ ЛЬДОВ
1
Как призраки огромные,
Стоят немые льды.
Над ними тучи темные,
Под ними глубь воды.
Когда Луна, – гасильница
Туманных бледных звезд, –
Небесная кадильница, –
Раскинет светлый мост,
Раскинет мост сверкающий
Над царством белых льдов, –
Пустынею нетающей
Идут ряды врагов.
2
Туманные видения
Искателей земли
Для жадного стремления
Преграду здесь нашли.
И были здесь отвергнуты
Холодною волной,
Отвергнуты, повергнуты
Пустыней ледяной.
Засыпаны бездушными
Пушинками снегов,
Покрыты равнодушными
Тенями облаков.
3
Но раз в году, единственный,
В ту ночь как новый год
Рождается таинственный
Из бездны темных вод, –
Путями заповедными
Покинув Океан,
Луна горит победными
Лучами сквозь туман.
И раз в году, единственный,
За гранью мертвых вод,
За дымкою таинственной
Умершее живет.
4
Из бездны отдаления,
Искатели земли,
Встают, как привидения,
Немые корабли.
И мачтами возносятся
Высоко в небеса,
И точно в битву просятся
Седые паруса.
Но снова, караванами,
Растают корабли,
Не встретив за туманами
Неведомой земли.
5
И вслед за ними, – смутные
Угрозы царству льдов, –
Растут ежеминутные
Толпы иных врагов.
То люди первородные,
Избранники Судьбы,
В мечтаниях – свободные,
В скитаниях – рабы.
Но, вставши на мгновение
Угрозой царству льдов,
Бледнеют привидения,
Редеют тени снов.
6
Другие первозданные
Игралища страстей,
Идут виденья странные, –
Похожи на людей.
Гигантские чудовища, –
Тяжелый сон веков, –
Идут искать сокровища,
Заветных берегов.
И в страхе на мгновение,
Звучит скала к скале, –
Но вот уже видения
Растаяли во мгле.
7
Безбрежно озаренная
Мерцанием Луны,
Молчит пустыня сонная
И вечно видит сны.
И видит сны преступные, –
Судьбы неправый суд.
Но, вечно недоступные,
Оплоты льдов растут.
В насмешку над исканьями
Восходит их краса –
Немыми очертаньями
В немые Небеса.
ЧТО СЛЫШНО В ГОРАХ?
«Что ты слышишь в горах?» ты спросила
меня.
«Что ты слышишь в горах?» я
спросил. «Расскажи мне сначала».
«Пробужденье веселого летнего
дня».
Ты с улыбкою мне отвечала.
«Мелодичное пенье альпийских рожков,
И блеянье овец, и мычанье быков,
И журчанье ключей искрометных,
Над вершиной бесшумный полет облаков,
Пенье птиц, крики птиц перелетных...
Ну, а ты?»
И, задумавшись, я отвечал:
–
«Нет, мне слышен не шопот, а ропот,
Ропот черной грозы, и раскатный обвал,
Точно демонов яростный топот,
Заблудившихся путников горестный крик,
Монотонно-гремящее эхо,
Человеческих воплей ответный двойник,
Звук чьего-то злорадного смеха.
И еще, что слышнее всех бурь и громов,
Что страшнее, чем звон долголетних
оков
И тяжелые муки изгнанья: –
Это – сон вековых непробудных снегов,
Это – Смерти молчанье...»
МОРСКАЯ ПЕНА
Как пена морская, на миг
возникая,
Погибнет, сверкая, растает
дождем, –
Мы, дети мгновенья, живем для
стремленья,
И в море забвенья могилу найдем.
Зачем ежечасно, волнуясь
напрасно,
Стремимся мы страстно к обманной
мечте?
Зачем мы рыдаем, скользим и
блистаем,
И вновь пропадаем в немой
пустоте?
О, жизни волненье! Блаженство,
мученье!
Печаль и сомненье! Как жалко мне
вас!
Бежать бы мне вечно, дышать бесконечно,
Светиться беспечно в полуденный
час!
В ЛАБИРИНТЕ
1
ПРОХОДЯ ПО ЛАБИРИНТУ
Позабыв о блеске Солнца, в свете
призрачных огней,
Проходя по лабиринту бесконечных
ступеней,
С каждым шагом холодею, с каждым
днем темнее грусть,
Все, что было, все, что будет,
знаю, знаю наизусть.
Было много... Сны, надежды,
свежесть чувства, чистота,
А теперь душа измята, извращенна,
и пуста.
Я устал. Весна поблекла. С Небом
порван мой завет.
Тридцать лет моих я прожил.
Больше молодости нет.
Я в бесцельности блуждаю, в
беспредельности грущу,
И, утратив счет ошибкам, больше
Бога не ищу.
Я хотел от сердца к Небу
перебросить светлый мост, –
Сердце прокляло созвездья, сердце
хочет лучших звезд.
Что же мне еще осталось? С каждым
шагом холодеть?
И на все, что просит счастья, с
безучастием глядеть?
О, последняя надежда, свет
измученной души,
Смерть, услада всех страданий,
Смерть, я жду тебя, спеши!
2
ОНА ПРИДЕТ
Она придет ко мне безмолвная,
Она придет ко мне бесстрастная,
Непостижимой неги полная,
Успокоительно-прекрасная.
Она придет как сон таинственный,
Как звук родной во мгле изгнания,
И сладок будет миг единственный
На грани мрака и сознания.
Я буду тихим, буду радостным,
Изведав счастье примирения,
Я буду полон чувством сладостным,
Неизъяснимостью забвения.
Безгласно буду я беседовать
С моей душою улетающей,
Безгласно буду проповедовать
О силе жизни созидающей, –
О силе Правды, не скудеющей
За невозбранными пределами,
И над умершим тихо веющей
В последний раз крылами белыми.
КОМУ Я МОЛЮСЬ?
Кому я молюсь? Холодному ветру.
Кому я молюсь? Равнине морской.
Я брат не людям, а буре и ветру,
Я брат холодной равнине морской.
Куда иду я? К горным вершинам.
Куда иду я? К пустыням глухим.
Я брат холодному горному ветру,
Живу одиноко и растаю как дым.
Чего хочу я? Тени последней.
Чего хочу я? Смерти одной.
Я дух бесстрастный, дух
бесприютный.
Хочу я дремоты, дремоты ночной.
* * *
О, волны морские, родная стихия
моя,
Всегда вы свободно бежите в иные
края,
Всегда одиноки в холодном
движеньи своем,
А мы безутешно тоскуем – одни и
вдвоем.
Зачем не могу я дышать и бежать,
как волна,
Я в мире один, и душа у меня
холодна,
Я также спешу все в иные, в иные
края, –
О, волны морские, родная стихия
моя!
* * *
Море – вечное стремленье, горы –
царственный покой.
Если ты стремишься к счастью,
вверь ладью волне морской:
Час придет, волненьем вечным
утомится жадный взор, –
Спи тогда с разбитым сердцем в
тихом царстве мертвых гор.
НА ВЕРШИНЕ
Я в горы ушел до рассвета: –
Все выше, туда, к ледникам,
Где ласка горячего лета
Лишь снится предвечным снегам, –
Туда, где холодные волны
Еще нерожденных ключей
Бледнеют, кристально-безмолвны,
И грезят о чарах лучей, –
Где белые призраки дремлют,
Где Время сдержало полет,
И ветру звенящему внемлют
Лишь звезды, да тучи, да лед.
Я знал, что века пролетели,
Для сердца Земля умерла.
Давно возвестили метели
О гибели Блага и Зла.
Еще малодушные люди
Цепей не хотели стряхнуть.
Но с думой о сказочном чуде
Я к Небу направил свой путь.
И топот шагов неустанных
Окрестное эхо будил,
И в откликах звучных и странных
Я грезам ответ находил.
И слышал я сагу седую,
Пропетую Гением гор,
Я видел Звезду Золотую,
С безмолвием вел разговор.
Достиг высочайшей вершины
И вдруг мне послышался гул: –
Домчавшийся ветер долины
Печальную песню шепнул.
Он пел мне: «Безумный! безумный!
Я – ветер долин и полей,
Там праздник, веселый и шумный,
Там воздух нежней и теплей».
Он пел мне: «Ты ищешь Лазури?
Как тучка растаешь во мгле!
И вечно небесные бури
Стремятся к зеленой Земле».
«Прощай!» говорил он. «Хочу я
К долинам уйти с высоты, –
Там ждут моего поцелуя,
Там дышут живые цветы.
У каждого дом есть уютный,
Открытый дневному лучу.
Прощай, пилигрим бесприютный,
Спешу... Убегаю... Лечу!»
Все смолкло. Снега холодели
В мерцаньи вечерних лучей.
И крупные звезды блестели
Печалью нездешних очей.
Далекое Небо вздымалось,
Ревнивую тайну храня.
И что-то в душе оборвалось,
И льды усыпили меня.
Мне чудилось: Колокол дальний
С лазурного Неба гудел,
Все тише, нежней и печальней, –
Он что-то напомнить хотел.
И, видя хребты ледяные,
Я понял в тот призрачный миг,
Что, бросив обманы земные,
Я правды Небес не достиг.