Константин Бальмонт. МГНОВЕНЬЯ СЛИЯНИЯ (Сб. ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ)



And was not this enough?
They met, they parted.
Shelley

Иль было мало им?
Встретились и расстались.
Шелли


КАК ПРИЗРАК


Я прихожу как призрак, я ухожу как тень,
Я полон тайн как вечер, я весь огонь как день.

Ты мне была желанна всего один лишь миг,
Но вдруг воскрес – так странно – в моей душе твой лик.

Я был тобою счастлив, ты мне была близка,
Мы были вне пределов, мы были два цветка.

И ты едва ли знала, что ты была моей,
А мне шептали мысли: «О, как ты счастлив с ней!»

Твой дух светло-прозрачный весь погружен был в сон,
А мой, нежней, смелее, был в этот сон влюблен.

Я твой опять, бесплотно. Смотри, как нежен день.
Я вновь пришел как призрак. Я вновь уйду как тень.



ИЗ-ПОДО ЛЬДА


Быть может, не было у нас
Весны воздушно-молодой,
Когда полдневный светит час
Над просветленною водой.

Весна пленительно-нежна
Для двух влюбленно-молодых,
Когда себе поет она
Лесной протяжный слитный стих.

Мы жили розно в те года,
Мы были розно и потом.
Но никогда, о, никогда
Цветок не стынет подо льдом.

Он ждет, под бледной чарой сна,
Чтоб, совершив круговорот,
И для него пришла весна,
И для него раскрылся год.

Он ждет, в признательной мечте,
Чтоб лед разрушился звеня,
И чтоб запели в высоте
Созвучья песен и огня.

Смотри, смотри: Идет весна,
Нам светит Солнце с высоты.
Ты мне навеки предана,
Я твой навеки. Мы – цветы.



ЛУННАЯ СОНАТА


1

Моя душа озарена
      И Солнцем и Луной,
Но днем в ней дышит тишина.
      А ночью рдеет зной.

И странно так, и странно так,
      Что Солнце холодит.
И учит ласкам полумрак,
      И страсть во тьме горит.

Сверкая, ширятся зрачки,
      И льнут уста к устам.
За радость сладостной тоски
      Я все, о, все предам.

А глянет Солнце, я опять
      И холоден и тих,
Чтоб ночью снова повторять
      Влюбленный в ласки стих.

Моя душа увлечена
      Не Солнцем, а Луной.
Побудь во мгле, и будь нежна,
      Ты все поймешь со мной.


2

Лунным лучом и любовью слиянные,
Бледные, страстные, нежные, странные,
Оба мы замерли, счастием скованы,
Сладостным, радостным сном зачарованы.

В Небе – видения облачной млечности,
Тайное пение – в сердце и в Вечности,
Там, в бесконечности – свет обаяния,
Праздник влияния правды слияния.

Это Луна ли, с покровами белыми,
Быть нам велела влюбленными, смелыми?
Мы ли, сердцами влюбленными нашими,
Небо наполнили пирными чашами?

Чашами радости, светлыми, пирными,
Лунною сказкой, цветами всемирными,
Сердцу лишь слышными звонкими струями,
Блеском зрачков, красотой, поцелуями.

Как я узнаю и как я разведаю?
Знаю, что счастлив я нежной победою,
Знаю, ты счастлива мною, желанная,
Вольной Луною со мною венчанная.


3

О, миг пленительный, когда всемирно дышит
Невозмутимая лесная тишина,
И мы с тобой вдвоем, и сердце, дрогнув, слышит,
Как льет тебе и мне свой нежный свет Луна.

Успокоительно белея над холмами,
Рождает свежестью росу для трав лесных,
Глядит, бесстрастная, и ворожит над нами,
Внушая мысли нам, певучие как стих.

Мы зачарованы, мы, нежно холодея,
Друг с другом говорим воздушностью мечты,
Лелея тишину, и, чуткие, не смея
Нарушить ласкою безгласность красоты.


4

Вечерний час потух. И тень растет все шире.
Но сказкой в нас возник иной неясный свет,
Мне чудится, что мы с тобою в звездном мире,
Что мы среди немых загрезивших планет.

Я так тебя люблю. Но в этот час предлунный,
Когда предчувствием волнуется волна,
Моя любовь растет, как рокот многострунный,
Как многопевная морская глубина.

Мир отодвинулся. Над нами дышит Вечность.
Морская ширь живет влиянием Луны,
Я твой, моя любовь – бездонность, бесконечность,
Мы от всего с тобой светло отделены.



УТРО


На вершине горной коршун прокричал,
Ветер этот возглас до меня домчал,
Я рассвет весенний не один встречал.

Солнце протянуло острые лучи,
И они зардели, ярко-горячи,
И от них запели горные ключи.

О, как много силы и любви вокруг,
О, как нежно млеет этот горный луг,
Я с тобой душою, мой далекий друг.

Я гляжу в долину с горной высоты,
В мыслях, полных страсти, расцвели цветы,
В этом мире – Солнце, в этом сердце – ты.



ЖЕМЧУГ


1

Нежный жемчуг, Маргарита, –
Как поют в испанских песнях, –
Пели ангелы на Небе
В день рожденья твоего.

Пели ангелы и птицы,
И цвели в садах гвоздики,
Распускались, раскрывались
В блеске Солнца чаши роз.

Оттого лицом красивым
Ты на ангелов похожа,
И уста твои гвоздики,
Нежный голос – пенье птиц.

И мечтанья – светлый жемчуг,
Оттененный розой алой,
И глаза твои – как Небо,
Где бездонна глубина.


2

Мне радостно видеть, что в сердце моем
      Есть нежность без жадных желаний,
Что в эту минуту, когда мы, вдвоем,
Как будто безгласную песню поем,
Так тихо в восторженном сердце моем,
      Так много немых обаяний.

Ты светлая радость воздушного сна,
      Восторг, но восторг не влюбленный,
Ты мне на мгновенье, как сказка, дана,
О, как ты спокойна, как стройно-нежна,
Минута, и вот убегает волна,
      И я ухожу просветленный.


3

Паутинка сентябрьского дня,
Ты так нежно пленяешь меня.
Как живешь ты, под Солнцем блистая,
Как ты светишься – вся золотая!

Паутинка сентябрьского дня,
Ты блестишь далеко от меня.
Но со мной ты на выжатом поле,
Ты со мною – под Солнцем, на воле.


4

Я хотел бы дышать белоснежным цветком,
Но в душе лепестки раскрываются алые.
О, мой друг, я с твоей белизной незнаком.
Я мерцаю раскрытым и страстным цветком.
Я люблю упоенья любви, запоздалые.
И в душе у меня, еле слышно звеня,
Сквозь восторг раздаются упреки усталые.



К ЕЛЕНЕ


О, Елена, Елена, Елена,
Как виденье, явись мне скорей.
Ты бледна и прекрасна, как пена
Озаренных Луною морей.

Ты мечтою открыта для света,
Ты душою открыта для тьмы.
Ты навеки свободное лето,
Никогда не узнаешь зимы.

Ты для мрака открыта душою,
Но во тьме ты мерцаешь как свет.
И, прозрев, я навеки с тобою,
Я твой раб, я твой брат, и поэт.

Ты сумела сказать мне без речи: –
С красотою красиво живи,
Полюби эту грудь, эти плечи,
Но, любя, полюби без любви.

Ты сумела сказать мне без слова: –
Я свободна, я вечно одна,
Как роптание моря ночного,
Как на небе вечернем Луна.

Ты правдива, хотя ты измена,
Ты и смерть, ты и жизнь кораблей.
О, Елена, Елена, Елена,
Ты красивая пена морей.



ПЕСНЯ АРАБА


Есть странная песня араба, чье имя – ничто.
Мне сладко, что этот поэт меж людей неизвестен.
Не каждый из нас так правдив и спокоен и честен,
Нам хочется жить – ну, хоть тысячу лет, ну, хоть сто.

А он, сладкозвучный, одну только песню пропел,
И, выразив тайно свою одинокую душу,
Как вал Океана, домчался на бледную сушу,
И умер как пена, в иной удаляясь предел.

Он пел: «Я любил красоту. А любила ль она,
О том никогда я не знал, никогда не узнаю.
За первою встречей к иному умчался я краю,
Так Небо хотело и так повелела Луна.

Прекрасная дева на лютне играла, как дух,
Прекрасная дева смотрела глазами газели.
Ни слова друг другу мы с нею сказать не успели,
Но слышало сердце, как был зачарован мой слух.

И взгляд мой унес отраженье блистающих глаз.
Я прожил пять лет близ мечетей Валата-Могита.
Но сердцем владычица дум не была позабыта.
И волей созвездий второй мы увиделись раз.

Я встретил другую. Я должен спросить был тогда,
Она ли вот эта. Все ж сердце ее разглядело.
И счастлив я был бы, когда бы она захотела.
Но, слова не молвив, она отошла навсегда.

Мне не в чем ее упрекнуть. Мы не встретимся вновь.
Но мне никогда обещанья она не давала.
Она не лгала мне. Так разве же это так мало?
Я счастлив. Я счастлив. Я знал, что такое любовь!»



ИТАЛЬЯНСКИЙ ЦВЕТОК


Любовь есть свет, что сходит к нам оттуда,
Из царства звезд, с лазурной высоты,
      Она в нас будит жажду чуда
            И красоты.

И красота есть луч, который тонет,
Вдали от Солнца, в сумраке теней,
      Когда оно его уронит
            В умы людей.

И, если дух людской пронизан светом,
Что шлет ему небесная звезда,
      Он жадно мчится за ответом,
            Туда, туда.



ЗВЕЗДА ЗВЕЗДЕ


Мне звезды рассказали: «Любви на небе нет».
Я звездам не поверил. Я счастлив. Я поэт.

Как сон тебя я вижу, когда влюбленный сплю,
И с грезой просыпаюсь и вновь тебя люблю.

Не в царственных пространствах, где дышит Орион,
Не там, где блещет Вега, мой светлый небосклон.

В твоих глазах я вижу бессмертную мечту,
Бессмертие сознанья, любовь, и красоту.

И вот в пустынях неба не светится Луна,
Ты вечность победила, ты царствуешь одна.

Звезде – звездой влюбленной – я шлю свой луч живой,
С тобой навек далекий, теперь навек я твой.



* * *


Прекрасны улицы с толпой,
Волшебен праздничный наряд.
Но как прекрасней – быть с тобой,
Роняя взгляд в глубокий взгляд.

Прекрасно, кончив смелый бой,
Упиться негой тишины.
Но как прекрасней – быть мольбой,
Быть криком страсти и весны.

Прекрасен сумрак голубой.
Но как прекрасней – в яркий час
Увидеть близко пред собой
Зрачки влюбленных женских глаз.



ПЕЧАЛЬ ЛУНЫ


1

Я вижу в мыслях белую равнину,
      Вкруг Замка Джэн Вальмор.
Тебя своей мечтой я не покину,
      Как мне забыть твой взор!

Поблекла осень с красками пожара,
      Лежит седой покров.
И, бледная, на всем застыла чара
      Невысказанных слов.

Все счастие, вся сладостная ложность
      Живых цветов и трав
В безмолвную замкнулась невозможность,
      Блаженство потеряв.

Заклятьем неземного чародея
      Окована земля.
В отчаянье белеют, холодея,
      Безбрежные поля.

И мертвою Луной завороженный,
      Раскинулся простор.
И только бродит ветер возмущенный
      Вкруг Замка Джэн Вальмор.


2

Дни убегают, как тени от дыма,
Быстро, бесследно, и волнообразно.
В сердце моем ты лелейно хранима.
В сердце моем ты всегда неотвязно.

Нет мне забвенья в блеске мгновенья
Грустно-блаженной услады прощанья,
Непогасимых лучей откровенья,
И недосказанных слов обещанья.

Тени меняются – звезды все те же,
Годы растратятся – небо все то же.
Радости светят нам реже и реже,
С каждым мгновеньем ты сердцу дороже.

Как бы хотелось увидеть мне снова
Эти глаза, с их ответным сияньем,
Нежно шепнуть несравненное слово,
Вечно звучащее первым признаньем.

Тихие, тихие, тучи седые,
Тихие, тихие, сонные дали,
Вы ей навейте мечты золотые
И о моей расскажите печали.

Вы ей скажите, что грустно и нежно
Тень дорогая душою хранима,
В шуме прибоя, что ропщет безбрежно
Бурями пламени, звуков, и дыма.


3

Ты мне была сестрой, то нежною, то страстной,
И я тебя любил, и я тебя люблю.
Ты призрак дорогой... бледнеющий... неясный...
О, в этот лунный час я о тебе скорблю!

Мне хочется, чтоб Ночь, раскинувшая крылья,
Воздушной тишиной соединила нас.
Мне хочется, чтоб я, исполненный бессилья,
В твои глаза струил огонь влюбленных глаз.

Мне хочется, чтоб ты, вся бледная от муки,
Под лаской замерла, и целовал бы я
Твое лицо, глаза, и маленькие руки,
И ты шепнула б мне: «Смотри, я вся – твоя!»

Я знаю, все цветы для нас могли возникнуть,
Во мне дрожит любовь, как лунный луч в волне.
И я хочу стонать, безумствовать, воскликнуть: –
«Ты будешь навсегда любовной пыткой мне!»


4

Мне видится безбрежная равнина,
Вся белая под снежной пеленой.
И там, вверху, застывшая как льдина,
Горит Луна, лелея мир ночной.

И чудится, что между нами – сказка,
Что между нами – таинство одно.
Безмолвна их бестрепетная ласка,
И холодно любить им суждено.

О, мертвое прекрасное Светило.
О, мертвые безгрешные снега.
Мечта моя, я помню все, что было,
Ты будешь вечно сердцу дорога.



РАЗЛУЧЕННЫЕ


1

Розоватый свет заката озаряет облака,
И волною просветленной плещет сонная река.
Еле плещет, еле дышит просветленная волна,
Точно чувствует и слышит, что подходит тишина.

Друг желанный, одинокий, о тебе моя печаль,
Я один в стране далекой, и тебя мне сердцем жаль.
Я, как ты, не знаю ласки, сохраняю поцелуй,
В час, когда мне шепчет сказки еле слышный лепет струй.

Если б нам убить пространство, друг мой, друг мой, сон мечты,
Я б с тобой устами слился, как со мной слилась бы ты.
Мы бы вместе проникались этой стройной тишиной,
Ты со мной бы чуть шепталась, как в реке волна с волной.


2

Прозвенит ли вдали колокольчик,
Колокольчик, во мгле убегающий, –
Догорает ли Месяц за тучкой,
Там за тучкой, бледнеющей, тающей, –

Наклонюсь ли я, полный печали,
О, печали глубоко-мучительной! –
Над водой, над рекой безглагольной,
Безглагольной, безгласной, томительной, –

Предо мною встаешь ты, родная,
Ты, родная и в сердце хранимая, –
Вдруг я вижу, что ты не забыта,
Позабытая, горько – любимая.



ТЕНЬ


Ты в жизни проходишь безучастною тенью,
      И вечно опущен твой взор.
Ты сердцем уходишь к неземному селенью,
      Уж там – с незапамятных пор.

Тебя повстречал я на великой дороге,
      Ведущей в безвестную даль.
И мне показалось – мы стоим на пороге,
      Чего-то обоим нам жаль.

И мне показалось, – и, быть может, обманно,
      Быть может, с правдивостью сна, –
Друг другу мы близки, так воздушно и странно,
      Так нежно ты мне суждена.

Мы думали оба, и мы оба молчали,
      Но вдруг приподнявши свой взор,
Ты молча сказала в предвечной печали,
      Я друг твой, я брат твой с тех пор.

И если б была ты не бесстрастною тенью,
      И если б не сказкой был сон,
Я отдал бы сердце роковому томленью,
      Но в сказку, я в сказку влюблен.



* * *


Когда я был мальчиком, маленьким, нежным,
      Был кроток мой взор и глубок.
Ты знаешь, что утром, пред Морем безбрежным
      Горит золотистый песок?

Когда я был юношей, робким и странным,
      Я вечной был полон тоской.
Ты знаешь, что вечером, в свете туманном,
      Русалки поют над рекой?

Когда я стал страстным, желанным и властным,
      Целую я всех на пути.
Ты знаешь, что ночью, в тумане неясном,
      Так страшно, так страшно идти?



МАСКИРОВАННЫЙ БАЛ

No vivas en flor.

Не живи как цветок.
Испанская поговорка


О, цветы красоты! Вы с какой высоты?
      В вас неясная страстная чара.
Пышный зал заблистал, и ликуют мечты,
      И воздушная кружится пара.

«He живи как цветок. Он живет краткий срок,
      От утра и до вечера только.
Так прожить – много ль жить? Жизнь его лишь намек.
      О, красивая нежная полька!»

«Лишь намек, говоришь. Но и сам ты горишь,
      Закружил ты свой бешеный танец.
Ты минуту живешь, и ты ложь мне твердишь,
      На минуту влюбленный испанец.

«Я живу как цветок, я дневной мотылек,
      Я красивая нежная полька.
Я хоть час, но живу, и глубок мой намек,
      Ты мгновение кружишься только!»

«Что мгновенье и час для тебя и для нас, –
      Раз цветок, для чего ж ты считаешь?
Ты цвети и гори. Если ж вечер погас,
      Говори, что как тучка растаешь.

«О, живи как цветок! Мне отдай свой намек.
      Мы продлим наш ликующий танец.
Не ропщи, трепеща, золотой мотылек,
      Я безумно влюбленный испанец!»