И
человек в человеке увидал врага.
То был
первый великий грех.
И
человек в женщине увидел
игрушку
страстей своих.
То был
второй великий грех.
И полюбили
они грехи свои,
и возвели
их в перл созданья,
и
преступление смешалось с красотой,
и
опьянили себя чарами Искусства.
То был
третий грех, величайший.
И мера
их беззакония исполнилась.
Из Летописи Мира
1
Над забытой колокольней
Тает странный бледный свет,
Словно грусть о жизни дольней,
Той, в которой счастья нет.
Над забытой колокольней,
В свете сказочных огней,
Все печальней, недовольней
Сонмы бледные теней –
Тех, которые молились,
Преступления полны,
И неправдой утомились,
И в земле погребены,
Тех, которые молились,
Возмущаясь тишиной,
И навеки удалились,
Удалились в мир иной.
2
Лес молчит во сне,
Сон его могилен.
Только в тишине
Стонет мрачный филин.
Красная Луна
Между елей тонет.
Всюду тишина,
Только филин стонет.
Лес молчит и спит,
Сон увидел чудный.
Кто-то был убит,
Здесь, в глуши безлюдной.
3
Много лет тому назад
Звезды таяли в тумане.
Ночью брата встретил брат,
На лесной глухой поляне.
Ночью брата встретил брат,
Смутно дрогнул мрак глубокий.
В эту ночь у райских врат
Плакал ангел одинокий.
4
И тысячи ангелов, тысячи Гениев Света,
В пределах небесных скорбели над
сонной Землей,
Искали у Бога тревожным вопросам
ответа,
И лучшие звезды, бледнея, подернулись
мглой.
Но Бог не ответил, зачем допустил
преступленье,
И падали звезды в пространстве одна
за другой,
Узнавши, что им за мятеж суждено
в искупленье –
Дышать и дрожать над пустыней
тревоги людской.
5
В темноте миллионы теней
Погребальным идут хороводом.
И при свете болотных огней
Исчезает народ за народом.
И не в силах безумцы понять,
Что вращаются в круге замкнутом,
Что неверных огней не догнать
И нельзя отдаваться минутам, –
Что помимо звериных страстей
Есть иное святое блаженство –
Красота первозданных Идей,
Гармоничных миров совершенство.
И безумцы не в силах постичь
Бесконечную прелесть познанья,
И не слышат немолкнущий клич,
Отдаленный восторг Мирозданья.
6
Мы цветы срывали, нам цветы
цвели,
Разные дороги к счастью нас
вели.
Нам светили звезды, Солнце, и
Луна,
Все для нас погасло, всюду
тишина.
Мы цветы сорвали, больше нет
цветов,
Звезды утонули в бездне облаков.
Разными путями к смерти мы
пришли,
Счастия искали, счастья не
нашли.
7
Лес молчит во сне,
Сон его туманен.
В мертвой тишине
Кто-то в сердце ранен.
Так волна к волне
В озере стремится.
В мертвой тишине
Тень, одна, томится.
Лес молчит во сне,
Слышит: Кто-то стонет.
В водной глубине
Женский образ тонет.
8
Русалка очнулась на дне,
Зеленые очи открыла,
И тут же на дне, в стороне,
Родного ребенка зарыла.
И слышит, как бьется дитя,
Как бредит о мире свободном.
Русалка смеется, шутя –
Привольно ей в царстве
подводном.
И долгие годы пройдут,
Русалка в воде побелеет,
И люди русалку найдут,
Когда глубина обмелеет.
И люди русалку найдут
Застывшим немым изваяньем,
Дивиться искусству придут,
Молчанью молиться молчаньем.
То будет в последние дни,
Когда мы простимся с Мадонной,
Над бездной засветим огни,
Услышим свой марш похоронный.
9
Что же там за странный гул?
Ты сказал, что мир уснул.
Ты сказал, что темный лес
Спит в безмолвии чудес,
Дремлет сказкой быстрых дней,
Бредит грезами теней.
Долгий мрачный гул встает.
Это колокол поет!
Совесть грозная земли,
Говорит: «Восстань! Внемли!»
Это колокол гудит,
Долгим гулом сердцу мстит
За греховные мечты
Искаженной красоты.
10
«Вы умершие, вы мертвые, хоть
кажетесь живыми,
Вы закончили кружение в жестокой
пустоте.
Вы, упорствуя, играете костями
роковыми,
Но грозит уж срок содвинутый, и
вы уже не те.
Все исчерпано, окончено,
проиграно, чужое,
Вам лишь тление, гниение средь
черной темноты.
Если ранее томились вы, томленье
будет вдвое,
Вы – лишь прах от растоптания
убитой Красоты».