ПОСЕВ
Как земледел над грудой
веских зерен,
Отобранных к осеннему
посеву,
Склоняется, обеими
руками
Зачерпывая их, и весит в
горсти,
Чуя
Их дух, их теплоту и
волю к жизни,
И крестит их, –
так я, склонясь над
Русью,
Крещу ее – от лба до
поясницы,
От правого до левого
плеча:
И, наклонясь,
коленопреклоненно
Целую средоточье всех
путей –
Москву.
Земля готова к озимому
посеву,
И вдоль, и поперек
глубоким плугом
Она разодрана, вся
пахоть дважды, трижды
Железом перевернута,
Напитана рудой – живой,
горючей, темной,
Полита молоньей,
скорожена громами,
Пшеница ядрена под
Божьими цепами,
Зернь переполнена
тяжелой, дремной жизнью,
И семя светится
голубоватым, тонким,
Струистым пламенем...
Да будет горсть полна,
Рука щедра в размахе
И крепок сеятель!
Благослови посев свой,
Иисусе!
11 ноября 1919
Коктебель
ЗАКЛИНАНИЕ
(от усобиц)
Из крови, пролитой в
боях,
Из праха обращенных в
прах,
Из мук казненных
поколений,
Из душ, крестившихся в
крови,
Из ненавидящей любви,
Из преступлений,
исступлений –
Возникнет праведная
Русь.
Я за нее за всю молюсь
И верю замыслам
предвечным:
Ее куют ударом мечным,
Она мостится на костях,
Она святится в ярых
битвах,
На жгучих строится
мощах,
В безумных плавится
молитвах.
19 июня 1920
Коктебель
МОЛИТВА О
ГОРОДЕ
(Феодосия – весной 1918 г.)
С. А. Толузакову
И скуден, и неукрашен
Мой древний град
В венце генуэзских
башен,
В тени аркад;
Среди иссякших фонтанов,
Хранящих герб
То дожей, то крымских
ханов –
Звезду и серп;
Под сенью тощих акаций
И тополей,
Средь пыльных
галлюцинаций
Седых камней,
В стенах церквей и
мечетей
Давно храня
Глухой перегар столетий
И вкус огня;
А в складках холмов
охряных –
Великий сон:
Могильники безымянных
Степных племен;
А дальше – зыбь
горизонта
И пенный вал
Негостеприимного Понта
У желтых скал.
Войны, мятежей, свободы
Дул ураган;
В сраженьях гибли народы
Далеких стран;
Шатался и пал великий
Имперский столп;
Росли, приближаясь,
клики
Взметенных толп;
Суда бороздили воды,
И борт о борт
Заржавленные пароходы
Врывались в порт;
На берег сбегали люди,
Был слышен треск
Винтовок и гул орудий,
И крик, и плеск,
Выламывали ворота,
Вели сквозь строй,
Расстреливали кого-то
Перед зарей.
Блуждая по перекресткам,
Я жил и гас
В безумьи и в блеске
жестком
Враждебных глаз;
Их горечь, их злость, их
муку,
Их гнев, их страсть,
И каждый курок, и руку
Хотел заклясть.
Мой город, залитый
кровью
Внезапных битв,
Покрыть своею любовью,
Кольцом молитв,
Собрать тоску и огонь их
И вознести
На распростертых
ладонях:
Пойми... прости!
2 июня 1918
Коктебель
ВИДЕНИЕ
ИЕЗЕКИИЛЯ
Бог наш есть огнь
поядающий. Твари
Явлен был свет на реке
на Ховаре.
В буре клубящейся
двигался он –
Облак, несомый
верховными силами –
Четверорукими,
шестерокрылыми,
С бычьими, птичьими и
человечьими,
Львиными ликами с разных
сторон.
Видом они точно угли горящие,
Ноги прямые и медью
блестящие,
Лики, как свет
раскаленных лампад,
И вопиющие, и говорящие,
И воззывающе к Господу:
«Свят!
Свят! Вседержитель!» А
около разные,
Цветом похожи на камень
топаз,
Вихри и диски, колеса
алмазные,
Дымные ободы, полные
глаз.
А над животными –
легкими сводами –
Крылья, простертые в
высоту,
Схожие шумом с гудящими
водами,
Переполняющими пустоту.
Выше же вышних, над
сводом всемирным,
Тонким и синим повитым
огнем,
В радужной славе, на
троне сапфирном,
Огненный облик,
гремящий, как гром.
Был я покрыт налетевшей
грозою,
Бурею крыльев и вихрем
колес.
Ветр меня поднял с земли
и вознес...
Был ко мне голос:
«Иди предо Мною –
В землю Мою, возвестить
ей позор!
Перед лицом Моим – ветер
пустыни,
А по стопам Моим – язва
и мор!
Буду судиться с тобою Я
ныне.
Мать родила тебя ночью в
полях,
Пуп не обрезала и не
омыла,
И не осолила и не
повила,
Бросила дочь на попрание
в прах...
Я ж тебе молвил: живи во
кровях!
Выросла смуглой и
стройной, как колос,
Грудь поднялась,
закурчавился волос,
И округлился, как чаша,
живот...
Время любви твоей
было... И вот
В полдень лежала ты в
поле нагая,
И проходил и увидел тебя
Я,
Край моих риз над тобою
простер,
Обнял, омыл твою кровь,
и с тех пор
Я сочетался с рабою
Моею.
Дал тебе плат, кисею на
лицо,
Перстни для рук,
ожерелье на шею,
На уши серьги, в ноздри
кольцо,
Пояс, запястья, венец
драгоценный
И покрывала из тканей
сквозных...
Стала краса твоя
совершенной
В великолепных уборах
Моих.
Хлебом пшеничным, елеем
и медом
Я ль не вскормил тебя
щедрой рукой?
Дальним известна ты
стала народам
Необычайною красотой.
Но, упоенная славой и
властью,
Стала мечтать о красивых
мужах
И распалялась нечистою
страстью
К изображениям на
стенах.
Между соседей рождая
усобья,
Стала распутной – ловка
и хитра,
Ты сотворяла мужские
подобья –
Знаки из золота и
серебра.
Строила вышки, скликала
прохожих
И блудодеяла с ними на
ложах,
На перекрестках путей и
дорог,
Ноги раскидывала перед
ними,
Каждый, придя, оголить
тебя мог
И насладиться сосцами
твоими.
Буду судиться с тобой до
конца:
Гнев изолью, истощу свою
ярость,
Семя сотру, прокляну
твою старость,
От Моего не укрыться
лица!
Всех созову, что блудили
с тобою,
Платье сорву и оставлю
нагою,
И обнажу перед всеми
твой срам,
Темя обрею; связавши
ремнями,
В руки любовников
прежних предам,
Пусть тебя бьют,
побивают камнями,
Хлещут бичами нечистую
плоть,
Станешь бесплодной и
стоптанной нивой...
Ибо любима любовью
ревнивой –
Так говорю тебе Я – твой
Господь!»
21 января 1918
Коктебель
ИУДА-АПОСТОЛ
И когда приблизился
праздник Пасхи,
В первый день опресноков
в час вечерний
Он возлег за трапезу – с
ним двенадцать
В горнице чистой.
Хлеб, преломивши, роздал:
«Это тело Мое, сегодня в
жертву приносимое.
Так творите».
А когда окончили ужин,
Поднял Он чашу:
«Это кровь Моя, за вас
проливаемая.
И рука прольющего между
вами».
Спор возник между
учениками:
Кто из них больший?
Он же говорит им:
«В этом мире цари
первенствуют:
Вы же не так – кто больший,
будет как меньший.
Завещаю вам Свое
царство.
Сядете судить на
двенадцать тронов,
Но одним из вас Я буду
предан.
Так предназначено, но
предателю горе!»
И в смущеньи ученики
шептали: «Не я ли?»
Он же, в соль обмакнув
кусок хлеба,
Подал Иуде
И сказал: «Что делаешь –
делай».
Тот же, съев кусок,
тотчас же вышел:
Дух земли – Сатана –
вошел в Иуду. –
Вещий и скорбный.
Все двенадцать вина и
хлеба вкусили,
Причастившись плоти и
крови Христовой,
А один из них земле
причастился
Солью и хлебом.
И никто из одиннадцати
не понял,
Что сказал Иисус,
Какой Он подвиг возложил
на Иуду
Горьким причастием.
Так размышлял однажды
некий священник
Ночью в древнем соборе
Парижской Богоматери
И воскликнул:
«Боже, верю глубоко,
Что Иуда – Твой самый
старший и верный
Ученик, что он на себя
принял
Бремя всех грехов и
позора мира,
Что, когда Ты вернешься
судить землю,
И померкнет солнце от
Твоего гнева,
И сорвутся с неба в
ужасе звезды,
Встанет он, как дымный
уголь, из бездны,
Опаленный всею проказой
мира,
И сядет рядом с Тобою!
Дай мне знак, что так
будет!»
В то же мгновенье
Сухие и властные пальцы
Легли ему на уста. И в
них узнал он
Руку Иуды.
11 ноября 1919
Коктебель
СВЯТОЙ
ФРАНЦИСК
Ходит по полям босой
монашек,
Созывает птиц, рукою
машет,
И тростит ногами, точно
пляшет,
И к плечу полено
прижимает,
Палкой как на скрипочке
играет,
Говорит, поет и
причитает:
«Брат мой, Солнце!
старшее из тварей,
Ты восходишь в славе и
пожаре,
Ликом схоже с обликом
Христовым,
Одеваешь землю пламенным
покровом.
Брат мой, Месяц, и
сестрички, звезды,
В небе Бог развесил вас,
как грозды,
Братец ветер, ты гоняешь
тучи,
Подметаешь небо, вольный
и летучий.
Ты, водица, милая
сестрица,
Сотворил тебя Господь
прекрасной,
Чистой, ясной,
драгоценной,
Работящей и смиренной.
Брат огонь, ты освещаешь
ночи,
Ты прекрасен, весел, яр
и красен.
Матушка земля, ты нас
питаешь
И для нас цветами
расцветаешь.
Брат мой тело, ты меня
одело,
Научило боли и смиренью,
и терпенью,
А чтоб души наши не
угасли,
Бог тебя болезнями
украсил.
Смерть земная – всем
сестра старшая,
Ты ко всем добра, и все
смиренно
Чрез тебя проходят, будь
благословенна!»
Вереницами к нему
слетались птицы,
Стаями летали над
кустами,
Легкокрылым кругом
окружали,
Он же говорил им:
«Пташки-птички, милые
сестрички,
И для вас Христос сходил
на землю.
Оком множеств ваших не
объемлю.
Вы в полях не сеете, не
жнете,
Лишь клюете зерна да
поете;
Бог вам крылья дал да
вольный воздух,
Перьями одел и научил
вить гнезда,
Вас в ковчеге приютил
попарно:
Божьи птички, будьте
благодарны!
Неустанно Господа
хвалите,
Щебечите, пойте и
свистите!»
Приходили, прибегали,
приползали
Чрез кусты, каменья и
ограды
Звери кроткие и лютые и
гады.
И, крестя их, говорил он
волку:
«Брат мой волк, и въявь,
и втихомолку
Убивал ты Божия творенья
Без Его на это
разрешенья.
На тебя все ропщут,
негодуя:
Помирить тебя с людьми
хочу я.
Делать зло тебя толкает
голод.
Дай мне клятву от
убийства воздержаться,
И тогда дела твои
простятся.
Люди все твои злодейства
позабудут,
Псы тебя преследовать не
будут,
И, как странникам,
юродивым и нищим,
Каждый даст тебе и хлеб,
и пищу.
Братья-звери, будьте
крепки в вере:
Царь Небесный твари
бессловесной
В пастухи дал голод,
страх и холод,
Научил смиренью, мукам и
терпенью».
И монашка звери
окружали,
Перед ним колени
преклоняли,
Ноги прободенные ему
лизали.
И синели благостные
дали,
По садам деревья
расцветали,
Вишеньем дороги
устилали,
На лугах цветы
благоухали,
Агнец с волком рядышком
лежали,
Птицы пели и ключи журчали,
Господа хвалою
прославляли.
23 ноября 1919
Коктебель
ЗАКЛЯТЬЕ О
РУССКОЙ ЗЕМЛЕ
Встану я помолясь,
Пойду перекрестясь,
Из дверей в двери,
Из ворот в ворота –
Утренними тропами,
Огненными стопами,
Во чисто поле,
На бел-горюч камень.
Стану я на восток лицом,
На запад хребтом,
Оглянусь на все четыре
стороны:
На семь морей,
На три океана,
На семьдесят семь
племен,
На тридцать три царства
–
На всю землю
Свято-Русскую.
Не слыхать людей,
Не видать церквей,
Ни белых монастырей, –
Лежит Русь –
Разоренная,
Кровавленная, опаленная.
По всему полю –
Дикому – Великому –
Кости сухие – пустые,
Мертвые – желтые,
Саблей сечены,
Пулей мечены,
Коньми топтаны.
Ходит по полю железный
Муж,
Бьет по костям
Железным жезлом:
«С четырех сторон,
С четырех ветров
Дохни, Дух!
Оживи кость!»
Не пламя гудит,
Не ветер шуршит,
Не рожь шелестит –
Кости шуршат,
Плоть шелестит,
Жизнь разгорается...
Как с костью кость
сходится,
Как плотью кость
одевается,
Как жилой плоть
зашивается,
Как мышцей плоть
собирается, –
Так –
встань, Русь! подымись,
Оживи, соберись,
срастись –
Царство к царству, племя
к племени.
Кует кузнец золотой
венец –
Обруч кованный:
Царство Русское
Собирать, сковать,
заклепать
Крепко-накрепко,
Туго-натуго,
Чтоб оно – Царство
Русское –
Не рассыпалось,
Не расплавилось,
Не расплескалось...
Чтобы мы его – Царство
Русское –
В гульбе не разгуляли,
В плясне не расплясали,
В торгах не
расторговали,
В словах не разговорили,
В хвастне не
расхвастали.
Чтоб оно – Царство
Русское –
Рдело-зорилось
Жизнью живых,
Смертью святых,
Муками мученных.
Будьте, слова мои,
крепки и лепки,
Сольче соли,
Жгучей пламени...
Слова замкну,
А ключи в Море-Океан
опущу.
23 июля (5 августа) 1919
Коктебель