МОЛИТЕСЬ
Молитесь о праздничных
розах,
О лилиях чистых
молитесь,
О реющих летом
стрекозах,
О призраках, виденных в
грезах,
О всем бесполезном –
молитесь!
Да высшая милость не
минет
Прекрасных видений
природы!
Любовь к Красоте да не
стынет!
Да будет приветливо
принят
Мечтатель под стягом
свободы!
Есть тайная ценность в
ненужных
Мечтах, и цветах, и
святынях,
И души, без тучек
жемчужных,
Без песни потоков
содружных,
Завянут, как пальмы в
пустынях!
Нет! мало свободы и
братства,
И таинства счастья – так
зыбки!
Во храме творит
святотатство,
Кто губит земное
богатство –
Мечту, Красоту и Улыбки!
Чу! Вихрь в налетающих
грозах,
Что день, нам гудит:
«Берегитесь!»
Погибнут стрекозы на
лозах…
Молитесь о пламенных
розах,
О лилиях белых –
молитесь!
Апрель 1917
…над самой
бездной,
На высоте,
уздой железной
Россию поднял
на дыбы…
Пушкин
Город Змеи и Медного
Всадника,
Пушкина город и
Достоевского,
Ныне, вчера,
Вечно – единый,
От небоскребов до палисадника,
От островов до шумного
Невского, –
Мощью Петра,
Тайной – змеиной!
В прошлом виденья
прожиты, отжиты
Драм бредовых, кошмарных
нелепостей;
Душная мгла
Крыла злодейства…
Что ж! В веке новом –
тот же ты, тот же ты!
Те же твердыни
призрачной крепости,
Та же игла
Адмиралтейства!
Мозг всей России! с
трепетом пламенным,
Полон ты дивным,
царственным помыслом:
Звоны, в веках,
Славы – слышнее…
Как же вгнездились в
черепе каменном,
В ужасе дней,
ниспосланных Промыслом,
Прячась во прах,
Лютые змеи?
Вспомни свой символ:
Всадника Медного!
Тщетно Нева зажата
гранитами,
Тщетно углы
Прямы и строги:
Мчись к полосе луча
заповедного,
Злого дракона сбросив
копытами
В пропасти мглы
С вольной дороги!
1916
Освобожденная Россия, –
Какие дивные слова!
В них пробужденная
стихия
Народной гордости –
жива!
Как много раз, в былые
годы,
Мы различали властный
зов;
Зов обновленья и
свободы,
Стон-вызов будущих
веков!
Они, пред нами стоя,
грозно
Нас вопрошали: «Долго ль
ждать?
Пройдут года, и будет
поздно!
На сроках есть своя
печать.
Пусть вам тяжелый жребий
выпал:
Вы ль отречетесь от
него?
По всем столетьям Рок
рассыпал
Задачи, труд и
торжество!»
Кто, кто был глух на эти
зовы?
Кто, кто был слеп средь
долгой тьмы?
С восторгом первый гул
суровый, –
Обвала гул признали мы.
То, десять лет назад,
надлома
Ужасный грохот пробежал…
И вот теперь, под голос
грома,
Сорвался и летит обвал!
И тем, кто в том
работал, – слава!
Не даром жертвы без
числа
Россия, в дни борьбы
кровавой
И в дни былого,
принесла!
Не даром сгибли сотни
жизней
На плахе, в тюрьмах и в
снегах!
Их смертный стон был
гимн отчизне,
Их подвиг оживет в
веках!
Как те, и наше поколенье
Свой долг исполнило
вполне.
Блажен, въявь видевший
мгновенья,
Что прежде грезились во
сне!
Воплощены сны вековые
Всех лучших, всех живых
сердец:
Преображенная Россия
Свободной стала, –
наконец!
1 марта 1917
(Февраль 1917 г.)
На улицах красные флаги,
И красные банты в
петлице,
И праздник ликующих
толп;
И кажется: властные маги
Простерли над сонной
столицей
Туман из таинственных
колб.
Но нет! То не лживые
чары,
Не призрак, мелькающий
мимо,
Готовый рассеяться вмиг!
То мир, осужденный и
старый,
Исчез, словно облако
дыма,
И новый в сияньи возник!
Все новое –
странно-привычно;
И слитые с нами солдаты,
И всюду алеющий цвет,
И в толпах, над бурей
столичной,
Кричащие эти плакаты, –
Народной победе привет!
Те поняли, те угадали…
Не трудно учиться науке,
Что значит быть вольной
страной!
Недавнее кануло в дали,
И все, после долгой
разлуки,
Как будто вернулись
домой.
Народ, испытавший
однажды
Дыханье священной
свободы,
Пойти не захочет назад:
Он полон божественной
жажды,
Ее лишь глубокие воды
Вершительных прав
утолят.
Колышутся красные флаги…
Чу! колокол мерно удары
К служенью свободному
льет…
Нет! То не коварные маги
Развеяли тайные чары:
То ожил державный народ!
2 марта 1917
Мне жалко, что сегодня
мне не пятнадцать лет,
Что я не мальчик
дерзкий, мечтательный поэт,
Что мне не светит в
слове его начальный свет!
Ах, как я ликовал бы,
по-детски опьянен,
Встречая этот праздник,
ступень иных времен,
Под плеском красных
флагов, – увенчанных знамен!
Пусть радостью разумной
мечта моя полна,
Но в чувстве углубленном
нет пьяности вина,
Оно – не шторм весенний,
в нем глубина – ясна.
Да, многое погибло за
сменой дней-веков:
Померк огонь алмазный в
сверканья многих слов,
И потускнели краски не
раз изжитых снов.
Душа иного алчет. На
медленном огне
Раскалены, сверкают
желания на дне.
Горит волкан подводный в
безмолвной глубине.
Прошедших и грядущих
столетий вижу ряд;
В них наши дни впадают,
как в море водопад,
И память рада слышать,
как волны волн шумят!
Приветствую Свободу…
Чего ж еще хотеть!
Но в золотое слово
влита, я знаю, медь:
Оно, звуча, не может,
как прежде, мне звенеть!
Приветствую Победу…
Свершился приговор…
Но, знаю, не окончен
веков упорный спор,
И где-то близко рыщет,
прикрыв зрачки, Раздор.
Нет, не могу безвольно
сливаться с этим днем!
И смутно, как былые
чертоги под холмом,
Сверкают сны, что
снились в кипеньи молодом!
И втайне жаль, что нынче
мне не пятнадцать лет,
Чтоб славить
безраздумно, как юноша-поэт,
Мельканье красных флагов
и красный, красный цвет!
3 марта 1917
Не часто радует поэта
Судьба, являя перед ним
Внезапно – столп живого
света,
Над краем вспыхнувший
родным!
Такой же столп, во время
оно,
Евреев по пустыне вел:
Был светоч он и оборона,
Был стяг в сраженьях и
глагол!
При блеске дня – как
облак некий,
Как факел огненный – в
ночи,
Он направлял, чрез степь
и реки,
В обетованный край –
мечи.
Когда ж враги военным
станом
Раскинулись в песках
нагих,
Пред ними столп навис
туманом:
Для этих – мрак, свет –
для других!
И, с ужасом в преступном
взоре,
Металась грозная толпа:
И конь и всадник сгибли
в море,
При свете пламенном
столпа.
Се – тот же столп пред
нами светит,
В страну желанную ведет;
Спроси, где путь, –
и он ответит,
Иди, – он пред
тобой пойдет!
Наш яркий светоч, –
тьмой и дымом
Он ослепил глаза врагов,
Они метались пред
незримым,
Тонули в мгле морских
валов.
Но путь далек! К обетованной
Еще мы не пришли земле,
Смотри же днем на столп
туманный,
На огненный смотри во
мгле!
Чтоб совершились
ожиданья,
Мы соблюсти должны
Завет:
Да не постигнут нас
блужданья
Еще на сорок долгих лет!
О, страшно с высоты
Хорива
Узреть блестящего тельца…
Пусть властью одного
порыва,
Как ныне, бьются все
сердца!
4 марта 1917
Свобода! Свобода!
Восторженным кликом
Встревожены дали
холодной страны:
Он властно звучит на
раздольи великом
Созвучно с ручьями
встающей весны.
Россия свободна! Лазурь
голубее,
Живительней воздух,
бурливей река…
И в новую жизнь
бесконечной аллеей
Пред нами, приветно,
раскрылись века.
Но разве сознанье не
мучит, не давит,
Что, в радости марта, на
празднике верб,
Весны и свободы не
видит, не славит
Поляк, армянин, и
бельгиец, и серб?
В угрюмых ущельях, за
зеркалом Вана,
Чу! лязганье цепи, удар
топора!
Там тысячи гибнут по
слову султана,
Там пытки – забава,
убийство – игра.
А дальше, из глуби
Ускюба, с Моравы,
Не те же ли звоны, не
тот же ли стон?
Там с ветром весенним
лепечут дубравы
Не песенки
страсти, – напев похорон.
В развалинах – башни
Лувена и Гента,
Над родиной вольной –
неистовый гнет…
Германских окопов
железная лента
От мира отрезала целый
народ,
А ближе! в родной нам,
истерзанной Польше!
Нет воли всмотреться,
немеет язык…
О, как же гордиться и
праздновать дольше,
Катить по просторам
восторженный клик?
Довольно! Не кончено
дело свободы,
Не праздник пред нами, а
подвиг и труд,
Покуда, в оковах, другие
народы,
С надеждой на нас,
избавления ждут!
22 марта 1917
Полно! Не впервые
Испытанья Рок
Подает России:
Беды все – на срок.
Мы татарской воле
Приносили дань:
Куликово поле
Положило грань.
Нас гнели поляки,
Властвуя Москвой;
Но зажег во мраке
Минин факел свой.
Орды Бонапарта
Нам ковали ков;
Но со снегом марта
Стаял след врагов.
Для великих далей
Вырастает Русь;
Что мы исчерпали
Их, – я не боюсь!
Знаю: ждет нас много
Новых светлых дней:
Чем трудней дорога,
Тем привал милей!
Июнь 1917
Людское море всколыхнулось,
Взволновано до дна;
До высей горных круч
коснулась
Взметенная волна,
Сломила яростным ударом
Твердыни старых плит, –
И ныне их теченьем ярым
Под шумы бури мчит.
Растет потоп… Но с
небосвода,
Приосеняя прах,
Как арка радуги, свобода
Гласит о светлых днях.
Июнь 1917