Валерий Брюсов. НА ШУМНЫХ УЛИЦАХ (Сб. СЕМЬ ЦВЕТОВ РАДУГИ)




О, эти встречи мимолетные
На шумных улицах столиц…
«Венок»


ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ СВЕТЫ


Мы – электрические светы
Над шумной уличной толпой;
Ей – наши рдяные приветы
И ей – наш отсвет голубой!

Качаясь на стеблях высоких,
Горя в преддверьях синема,
И искрясь из витрин глубоких,
Мы – дрожь, мы – блеск, мы – жизнь сама!

Что было красочным и пестрым,
Меняя властным волшебством,
Мы делаем бесцветно-острым,
Живей и призрачней, чем днем.

И женщин, с ртом, как рана, алым,
И юношей, с тоской в зрачках,
Мы озаряем небывалым
Венцом, что обольщает в снах.

Даем соблазн любви продажной,
Случайным встречам – тайный смысл;
Угрюмый дом многоэтажный
Мы превращаем в символ числ.

Из быстрых уличных мельканий
Лишь мы поэзию творим,
И с нами – каждый на экране,
И, на экране кто, – мы с ним!

Залив сияньем современность,
Ее впитали мы в себя,
Всю ложь, всю мишуру, всю бренность
Преобразили мы, любя, –

Мы – электрические светы
Над шумной уличной толпой,
Мы – современные поэты,
Векам зажженные Судьбой!

1913



ВЕЧЕРОМ


Дрожащей проволоки альт
Звенит так нежно;
Заполнен сумрачный асфальт
Толпой мятежной.

Свистки авто и трамов звон
Поют так нежно;
Вечерний город полонен
Толпой мятежной.

Свет электрических шаров
Дрожит так нежно;
Ты слышишь ли немолчный зов
Толпы мятежной?

Вот девушки случайный взор
Блеснул так нежно;
О, кто его так быстро стер
Толпой мятежной?

Тень синеватая легла
Вокруг так нежно,
И проститутки без числа
В толпе мятежной.

25 мая 1914



НА ПОЛЕТАХ


Пропеллеры, треща, стрекочут:
То клекоты бензинных птиц
О будущем земли пророчат.
Но сколько нежных женских лиц!
Иглой заостренные шляпы,
Зелено-белые манто, –
И как-то милы даже всхрапы
На круг въезжающих авто.

В живой толпе кафешантанной
Я уловил случайно вновь
Давно знакомый взгляд… Как странно!
Твой взгляд, бессмертная любовь!
И, пестрой суеты свидетель,
Я веру в тайну берегу,
Не видя в сини «мертвых петель», –
Воздушных вымыслов Пегу.

Май 1914
Москва



У КАНАЛА


В угрюмом сумраке ночей безлунных
Люблю я зыбкость полусонных вод.
Приникнув к жесткости оград чугунных,
Люблю следить волны унылый ход.

Свет фонарей, раздробленный движеньем,
Дрожит в воде семьей недлинных змей,
А баржи спят над зыбким отраженьем
Глубоким сном измученных зверей.

Так близко Невский, – возгласы трамваев,
Гудки авто, гул тысяч голосов…
А серый снег, за теплый день растаяв,
Плывет, крутясь, вдоль темных берегов.

Так странно: там – кафе, улыбки, лица…
Здесь – тишь, вода и отраженный свет.
Все вобрала в водоворот столица,
На все вопросы принесла ответ.

И если жизнью, слишком многострунной,
Измучен ты, – приди ко мне, сюда,
Перешагни чрез парапет чугунный,
И даст тебе забвение вода.

1 ноября 1912
Петербург



ПАНИХИДА


Тоненькие свечечки,
Робкие, мерцают.
Голосочки детские
Басу отвечают.
Слышно над склоненною толпой:
«Со святыми упокой».

Хорошо под лентами,
Мирно под цветами!
Песни умиленные
Сложены не нами.
Обещает мир напев святой:
«Со святыми упокой».

Выйдешь в ночь холодную:
Светы и трамваи…
Сладостно задуматься
О блаженном рае.
Боже! – утомленных суетой
Со святыми упокой!

3 ноября 1912
Петербург