В старинном
замке Джен Вальмор
Чуть ночь –
звучат баллады.
К. Бальмонт
Ах, где-то лотос нежно
спит,
Ах, где-то с небом слиты
горы.
И ярко небосвод горит, –
Предвечной мудрости
узоры!
Там негой объяты
просторы,
Там страстью дышит
темнота,
А люди клонят, словно
воры,
К устам возлюбленным
уста!
Быть может, в эту
ночь, – Харит
Вновь ожили былые хоры,
Вновь Арес уронил свой
щит,
Вновь Тасс у ног
Элеоноры,
И мудрый Соломон, который
Изрек: «все в мире
суета»,
Вновь клонит, позабыв
укоры,
К устам возлюбленным
уста.
Дитя! уснуть нам было б
стыд,
Пойдем к окну, откроем
сторы:
Стекло, железо и гранит,
Тишь улиц, спящие
соборы…
Пусть вспыхнут в небе
метеоры!
Пусть к счастью вскроются
врата!
Пусть склонятся,
безумно-скоры,
К устам возлюбленным
уста!
Бегут, бегут поспешно
Оры…
В моей душе – одна
мечта:
Склонить к любимым
взорам взоры,
К устам возлюбленным
уста!
1913
Когда торжественный
Закат
Царит на дальнем
небосклоне
И духи пламени хранят
Воссевшего на алом
троне, –
Вещает он, воздев
ладони,
Смотря, как с неба
льется кровь,
Что сказано в земном
законе:
Любовь и Смерть, Смерть
и Любовь!
И призраков проходит
ряд,
В простых одеждах и в
короне:
Ромео, много лет назад
Пронзивший грудь клинком
в Вероне;
Надменный триумвир
Антоний,
В час скорби меч
подъявший вновь;
Пирам и Паоло… В их
стоне –
Любовь и Смерть, Смерть
и Любовь!
И я баюкать сердце рад
Той музыкой святых
гармоний.
Нет, от любви не охранят
Твердыни и от смерти –
брони.
На утре жизни и на
склоне
Ее к томленью дух готов.
Что день, –
безжалостней, мудреней
Любовь и Смерть, Смерть
и Любовь!
Ты слышишь, друг, в
вечернем звоне:
«Своей судьбе не
прекословь!»
Нам свищет соловей на
клене:
«Любовь и Смерть, Смерть
и Любовь!»
1913
На склоне лет, когда в
огне
Уже горит закат
кровавый,
Вновь предо мной, как в
тихом сне,
Проходят детские забавы.
Но чужды давние отравы
Душе, вкусившей темноты.
Лишь вы, как прежде,
величавы,
Любви заветные мечты!
Я помню: в ранней тишине
Я славил жгучий полдень
Явы,
Сон пышных лилий на
волне,
Стволы, к которым льнут
удавы,
Глазам неведомые травы,
Нам неизвестные цветы…
Все смыли, как потоком
лавы,
Любви заветные мечты!
Я помню: веря злой весне,
Ловил я зыбкий призрак
славы;
Казалось так желанно мне
–
Грань преступать, ломать
уставы.
Но понял я: все цепи –
ржавы,
Во всем – обманы суеты:
И вы одни в сем мире
правы,
Любви заветные мечты!
Сын Венеры, Амор
лукавый,
Храни меня отныне ты,
Встают, как из-за леса
главы,
Любви заветные мечты.
1913
Опять истомой дышит
март,
А запад
вкрадчиво-малинов…
Сижу одна, узоры карт
В гаданьи вдумчивом
раскинув.
Молчат дома, во мгле
застынув,
Затихли гулы беготни,
И мнятся дальних звезд
огни
Глазами падших
властелинов.
Придешь ли вновь, мой
юный бард,
Ко мне – с букетиком
жасминов,
Стремительный, как
горный нард,
Пленительные брови
сдвинув?
К устам прижмешь ли
кровь рубинов?
Шепнешь ли сладко: «Мы –
одни!»
Глядя, как в те, иные
дни,
Глазами падших
властелинов?
В века Гекат, в века
Астарт
Я призвала б чету
дельфинов!
Произнесла б, возжегши
нард,
Священный заговор
Юстинов!
Быть может, рыбье сердце
вынув,
Шептала б: «Друга
примани!..»
И духи глянули б в тени
Глазами падших
властелинов!
Ах! знал когда-то
Бонапарт
Путь в скромный угол
Жозефинов!
Горите ж, огоньки
мансард,
Глазами падших
властелинов!
1913
Все кончено!
я понял безнадежность
Меня издавна
мучившей мечты…
«Все напевы»
Я безнадежность воспевал
когда-то,
Мечту любви я пел в
последний раз.
Опять душа мучительством
объята,
В душе опять свет
радости погас.
Что славить мне в
предчувствии заката,
В вечеровой,
предвозвещенный час?
Ложится тень в
предвозвещенный час;
Кровь льется по
наклонам, где когда-то
Лазурь сияла. В зареве заката
Мятежная душа, как
столько раз,
Горит огнем, который не
погас
Под пеплом лет, и
трепетом объята.
Пусть тенью синей вся
земля объята,
Пусть близок мглы
непобедимый час,
Но в сердце свет
священный не погас:
Он так же ярко светит,
как когда-то,
Когда я, робкий мальчик,
в первый раз,
Склонил уста к устам, в
лучах заката.
Священны чары рдяного
заката,
Священна даль, что
пламенем объята.
Я вам молился много,
много раз,
Но лишь опять приходит
жданный час,
Молюсь я на коленях, как
когда-то,
Чтоб нынче луч в миг
счастия погас!
Безвестная Царица! Не
погас
В душе огонь священный.
В час заката
Душа старинным пламенем
объята,
Твержу молитву, что
сложил когда-то:
«Приди ко мне, хоть и в
предсмертный час,
Дай видеть лик твой,
хоть единый раз!»
Любви я сердце отдавал
не раз,
Но знал, что Ты – в
грядущем, и не гас
В душе огонь надежды ни
на час.
Теперь, в пыланьи моего
заката,
Когда окрестность
сумраком объята,
Все жду Твоей улыбки,
как когда-то!
1914