МИГИ
Бывают миги тягостных
раздумий,
Когда душа скорбит,
утомлена;
И в книжных тайнах, и в
житейском шуме
Уже не слышит нового
она.
И кажется, что выпит
мной до дна
Весь кубок счастья, горя
и безумий.
Но, как Эгерия являлась
Нуме, –
Мне нимфа предстает
светла, ясна.
Моей мечты созданье, в
эти миги
Она – живей, чем люди и
чем книги,
Ее слова доносятся
извне.
И шепчет мне она:
«Роптать позорно.
Пусть эта жизнь подобна
бездне черной;
Есть жизнь иная в вечной
вышине!»
1918
За годом год, ряды
тысячелетий, –
Нет! неисчетных
миллионов лет,
Май, воскрешая луговины
эти,
Их убирает в травянистый
цвет.
Пытливцы видят на иной
планете,
Что шар земной в зеленый
блеск одет;
Быть может, в гимне там
поет поэт:
«Как жизнь чудесна в
изумрудном свете!»
Лишь наш привычный взор,
угрюм и туп,
Обходит равнодушно
зелень куп
И свежесть нив под
возрожденной новью;
Наряд весны, мы свыклись
в мире с ним;
И изумруд весенних трав
багрим,
Во имя призрака, горячей
кровью!
1918
Гремя, прошел экспресс.
У светлых окон
Мелькнули шарфы, пледы,
пижама;
Там – резкий блеск
пенсне, там – черный локон,
Там – нежный женский
лик, мечта сама!
Лишь дым – за поездом; в
снега увлек он
Огни и образы; вкруг –
снова тьма…
Блестя в морозной мгле,
уже далек он,
А здесь – безлюдье,
холод, ночь – нема.
Лишь тень одна стоит на
полустанке
Под фонарем; вперен,
должно быть, взгляд
Во тьму, но грусть – в
безжизненной осанке!
Жить? Для чего? –
Встречать товарных ряд,
Читать роман, где
действует Агнесса,
Да снова ждать живых
огней экспресса!
16 ноября 1917
В *** громили
памятник Пушкина;
В *** артисты
отказались играть «На дне».
(Газетное сообщение 1917 г.)
Не в первый раз мы
наблюдаем это:
В толпе опять безумный
шум возник,
И вот она, подъемля
буйный крик,
Заносит руку на кумир
поэта.
Но неизменен, в новых
бурях света,
Его спокойный и
прекрасный лик;
На вопль детей он не
дает ответа,
Задумчив и божественно
велик.
И тот же шум вокруг
твоих созданий, –
В толпе, забывшей гром
рукоплесканий,
С каким она лелеяла «На
дне».
И так же образы любимой
драмы,
Бессмертные,
величественно-прямы,
Стоят над нами в ясной
вышине.
17 июля 1917
Стон роковой прошел по
Риму: «Канны!»
Там консул пал и войска
лучший цвет
Полег; в руках врагов –
весь юг пространный;
Идти на Город им –
преграды нет!
У кораблей, под гнетом
горьких бед,
В отчаяньи, в успех не веря
бранный,
Народ шумит: искать
обетованный
Край за морем – готов,
судьбе в ответ.
Но Публий Сципион и
Аппий Клавдий
Вдруг предстают, гласят
о высшей правде,
О славе тех, кто за
отчизну пал.
Смутясь, внимают беглецы
укорам,
И с палуб сходят… Это –
час, которым
Был побежден надменный
Ганнибал!
24 сентября 1917
Импровизация в кафе «Десятая муза» 14 мая
1918 г.
Ища забав, быть может,
сатана
Является порой у нас в
столице:
Одет изысканно, цветок в
петлице,
Рубин в булавке, грудь надушена.
И улица шумит пред ним,
пьяна;
Трамваи мчатся длинной
вереницей…
По ней читает он, как по
странице
Открытой книги, что вся
жизнь – гнусна.
Но встретится, в толпе
шумливо-тесной,
Он с девушкой, наивной и
прелестной,
В чьих взорах ярко
светится любовь…
И вспыхнет гнев у
дьявола во взоре,
И, исчезая из столицы
вновь,
Прошепчет он одно:
memento mori!
14 мая 1918
__________
*Помни о смерти (лат.).