Валерий Брюсов. ОБРАЗЫ СВЯТЫЕ (Сб. ПОСЛЕДНИЕ МЕЧТЫ)




БИБЛИЯ


О, книга книг! Кто не изведал,
В своей изменчивой судьбе,
Как ты целишь того, кто предал
Свой утомленный дух – тебе!

В чреде видений неизменных,
Как совершенна и чиста –
Твоих страниц проникновенных
Младенческая простота!

Не меркнут образы святые,
Однажды вызваны тобой:
Пред Евой – искушенье Змия,
С голубкой возвращенной – Ной!

Все, в страшный час, в горах, застыли
Отец и сын, костер сложив;
Жив облик женственной Рахили,
Израиль-богоборец – жив!

И кто, житейское отбросив,
Не плакал, в детстве, прочитав,
Как братьев обнимал Иосиф
На высоте честей и слав!

Кто проникал, не пламенея,
Веков таинственную даль,
Познав сиянье Моисея,
С горы несущего скрижаль!

Резец, и карандаш, и кисти,
И струны, и певучий стих –
Еще светлей, еще лучистей
Творят ряд образов твоих!

Какой поэт, какой художник
К тебе не приходил, любя:
Еврей, христианин, безбожник,
Все, все учились у тебя!

И сколько мыслей гениальных
С тобой невидимо слиты:
Сквозь блеск твоих страниц кристальных
Нам светят гениев мечты.

Ты вечно новой, век за веком,
За годом год, за мигом миг,
Встаешь – алтарь пред человеком,
О Библия! о книга книг!

Ты – правда тайны сокровенной,
Ты – откровенье, ты – завет,
Всевышним данный всей вселенной
Для прошлых и грядущих лет!

1918



ТРИ ЯБЛОКА


Три яблока, излюбленных преданьем,
Три символа земного мятежа,
В саду веков, воссозданном сознаньем,
Они горят, под ветром грез дрожа.

Ты, яблоко губительное Евы!
Ты вырвало из глаз эдемский свет,
На нас обрушив Божеские гневы, –
Но было то – восстанье на запрет!

Другое – яблоко Вильгельма Теля, –
Свободы весть промчало над землей:
Одной стрелой в родного сына целя,
Стрелок в тиранов метился другой!

А третье – третье яблоко Ньютона;
Оно упало в час своей поры,
И понял ум незыблемость закона,
Что движет землю, небо и миры.

То третье яблоко вернуло рай нам,
Сравняло всех, владыку и раба,
Открыло нам дорогу к вечным тайнам,
Чтоб не страшила больше – и Судьба!

1916



АРИАДНА


ЖАЛОБА ФЕССЕЯ

Ариадна! Ариадна!
Ты, кого я на песке,
Где-то, в бездне беспощадной
Моря, бросил вдалеке!

Златоокая царевна!
Ты, кто мне вручила нить,
Чтобы путь во тьме бездневной
Лабиринта различить!

Дочь угрюмого Миноса!
Ты, кто ночью, во дворце,
Подошла – светловолосой
Тенью, с тайной на лице!

Дева мудрая и жрица
Мне неведомых богов,
В царстве вражьем, чья столица
На меня ковала ков!

И – возлюбленная! тело,
Мне предавшая вполне,
В час, когда ладья летела
По зыбям, с волны к волне!

Где ты? С кем ты? Что сказала,
Видя пенную корму,
Что, качаясь, прорезала
Заревую полутьму?

Что подумала о друге,
Кто тебя, тобой спасен,
Предал – плата за услуги!–
Обманул твой мирный сон?

Стала ль ты добычей зверя
Иль змеей уязвлена, –
Страшной истине не веря,
Но поверить ей должна?

Ты клянешь иль кличешь, плача,
Жалко кудри теребя?
Или, – горькая удача!–
Принял бог лесной тебя?

Ах! ждала ль тебя могила,
Иль обжег тебя венец, –
За тебя Судьба отмстила:
В море сгинул мой отец!

Я с подругой нелюбимой
Дни влачу, но – реешь ты
Возле ложа, еле зримый
Призрак, в глубях темноты!

Мне покорствуют Афины;
Но отдать я был бы рад
Эту власть за твой единый
Поцелуй иль нежный взгляд!

Победитель Минотавра,
Славен я! Но мой висок
Осребрен: под сенью лавра
Жизнь я бросил на песок!

Бросил, дерзкий! и изменой
За спасенье заплатил…
Белый остров, белой пеной
Ты ль мне кудри убелил?

1917


АРИАДНА

Во дворце Афинском, скорбно мрачен,
Спит Фессей и видит вещий сон:
В теми вод белеет Накс; прозрачен
Воздух ночи; в звездах небосклон.

В страхе, встретя вкруг песок прибрежий,
Чуть привстав, царевна смотрит вниз;
А над ней, прекрасен, светел – свежий
Хмель меж кудрей – юный Дионис.

Буйным сонмом попирая зелень,
Тигров холя, тирсы лентой свив,
Фавны, нимфы, люди виноделен
Ждут царя назад, в тени олив.

Он же, страстью вдруг обезоружен,
Раб восторга, к деве клонит лик…
Вот схватил ее венец жемчужин.
«Ты – небес достойна!» – слышен всклик.

В небо вскинут, вспыхнул, – семизвездье –
Там венец. Бог с девой слит. Полна
Ночь их славой, – Горькое возмездье
Пьет Фессей во сне, и молит сна!

12/25 февраля 1918



МИРОВОЙ КИНЕМАТОГРАФ


В годину бед, когда народной вере
Рок слишком много ставит испытаний, –
В безмерном зале мировых преданий
Проходят призраки былых империй,
Как ряд картин на световом экране.

По Нилу мчится барка Сына Солнца;
До неба всходят башни Вавилона;
Перс возвещает землям волю с трона, –
Но дерзко рушат рати Македонца
Престол Царя Царей и Фараона.

Выходят римляне, сурово-строги.
Под стук мечей куется их держава,
И кесарских орлов не меркнет слава.
Бегут в пустынях римские дороги,
Народы рабствуют в оковах права.

Пирует Рим, льет вина, множит яства…
Вдруг варвары, как буря, злы и дики,
Спадают с гор, крушат все в яром крике,
И, вновь пленен мечтой миродержавства,
Свой трон в руинах высит Карл Великий.

Потом, самумом пролетают в мире
Арабы, славя свой Коран; монголы
Несметным сонмом топчут высь и долы…
Над царством царства вырастают шире…
Сверкает Бонапарта меч тяжелый…

Но, жив и волен, из глухих крушений
Выходит строй народов – грозно длинный:
Армяне, эллины, германцы, финны,
Славяне, персы, италийцы, – тени,
Восставшие, чтоб спеть свой гимн старинный!

О, сколько царств, сжимавших мир! Природа
Глядит с улыбкой на державства эти:
Нет, не цари – ее родные дети!
Пусть гибнут троны, только б дух народа,
Как феникс, ожил на костре столетий!

14 марта 1918