РОССИИ
В стозарном зареве
пожара,
Под ярый вопль вражды
всемирной,
В дыму неукрощенных
бурь, –
Твой облик реет властной
чарой:
Венец рубинный и
сапфирный
Превыше туч пронзил
лазурь.
Россия! в злые дни
Батыя,
Кто, кто монгольскому
потопу
Возвел плотину, как не
ты?
Чья, в напряженной воле,
выя,
За плату рабств, спасла
Европу
От Чингис-хановой пяты?
Но из глухих глубин
позора,
Из тьмы бессменных
унижений,
Вдруг, ярким выкриком
костра, –
Не ты ль, с палящей
сталью взора,
Взнеслась к державности
велений
В дни революции Петра?
И вновь, в час мировой
расплаты,
Дыша сквозь пушечные
дула,
Огня твоя хлебнула
грудь, –
Всех впереди, страна
вожатый,
Над мраком факел ты
взметнула,
Народам озаряя путь.
Что ж нам пред этой
страшной силой?
Где ты, кто смеет
прекословить?
Где ты, кто может ведать
страх?
Нам – лишь вершить, что
ты решила,
Нам – быть с тобой, нам
– славословить
Твое величие в веках!
1920
(1917-1920)
Вой, ветер осени третьей,
Просторы России мети,
Пустые обшаривай клети,
Нищих вали по пути;
Догоняй поезда на
уклонах,
Где в теплушках люди
гурьбой
Ругаются, корчатся,
стонут,
Дрожа на мешках с
крупой;
Насмехайся горестным
плачем,
Глядя, как голод, твой
брат,
То зерно в подземельях
прячет,
То душит грудных ребят;
В городах, бесфонарных,
беззаборных,
Где пляшет Нужда в
домах,
Покрутись в безлюдии
черном,
Когда-то шумном, в
огнях;
А там, на погнутых
фронтах,
Куда толпы пришли на
убой,
Дым расстилай к
горизонтам,
Поднятый пьяной пальбой!
Эй, ветер с горячих
взморий,
Где спит в олеандрах
рай, –
Развевай наше русское
горе,
Наши язвы огнем опаляй!
Но вслушайся: в гуле
орудий,
Под проклятья, под
вопли, под гром,
Не дружно ли, общею
грудью,
Мы новые гимны поем?
Ты, летящий с морей на
равнины,
С равнин к зазубринам
гор,
Иль не видишь: под
стягом единым
Вновь сомкнут древний
простор!
Над нашим нищенским
пиром
Свет небывалый зажжен,
Торопя над встревоженным
миром
Золотую зарю времен.
Эй, ветер, ветер!
поведай,
Что в распрях, в тоске,
в нищете,
Идет к заповедным
победам
Вся Россия, верна мечте;
Что прежняя сила жива в
ней,
Что, уже торжествуя, она
За собой все властней,
все державней
Земные ведет племена!
7 октября 1920
Ломая кольцо блокады,
Бросая обломки ввысь,
Все вперед, за грань, за
преграды
Алым всадником – мчись!
Сквозь жалобы, вопли и
ропот
Трубным призывом встает
Твой торжествующий
топот,
Над простертым миром
полет.
Ты дробишь тяжелым
копытом
Обветшалые стены веков,
И жуток по треснувшим
плитам
Стук беспощадных подков,
Отважный! Яростно
прянув,
Ты взвил потревоженный
прах.
Оседает гряда туманов,
Кругозор в заревых
янтарях.
И все, и пророк и
незоркий,
Глаза обратив на восток,
–
В Берлине, в Париже, в
Нью-Йорке, –
Видят твой огненный
скок.
Там взыграв, там кляня
свой жребий,
Встречает в смятеньи
земля
На рассветном пылающем
небе
Красный призрак Кремля.
4 декабря 1920
Ты постиг ли, ты
почувствовал ли,
Что, как звезды на заре,
Парки древние
присутствовали
В день крестильный, в
Октябре?
Нити длинные,
свивавшиеся
От Ивана Калиты,
В тьме столетий
затерявшиеся,
Были в узел завиты.
И, когда в Москве
трагические
Залпы радовали слух,
Были жутки в ней –
классические
Силуэты трех старух.
То народными
пирожницами,
То крестьянками в
лаптях,
Пробегали всюду – с
ножницами
В дряхлых, скорченных
руках.
Их толкали, грубо
стискивали,
Им пришлось и брань
испить,
Но они в толпе
выискивали
Всей народной жизни
нить.
И на площади, – мне
сказывали, –
Там, где Кремль стоял
как цель,
Нить разрезав, цепко
связывали
К пряже – свежую кудель,
Чтоб страна, борьбой
измученная,
Встать могла, бодра,
легка,
И тянулась нить,
рассученная
Вновь на долгие века!
5 октября 1920
Не в первый раз твои
поля
Обозреваю я, Россия;
Чернеет взрытая земля,
Дрожат, клонясь, овсы
тугие
И, тихо листья шевеля,
Берез извилины родные.
Вот косогор, а вот река,
За лесом – вышка
колокольни;
Даль беспредельно
широка,
Простор лугов, что шаг,
раздольней;
Плывут неспешно облака,
Так высоко над жизнью дольней.
Вы неизменны, дали нив,
Где свежий колос нежно
зреет!
Сон пашни новой, ты
красив,
Тебя встающий день
лелеет!
И с неба радостный
призыв
Опять в весеннем ветре
веет.
Да, много ты перенесла,
Россия, сумрачной
невзгоды,
Пока, алея, не взошла
Заря сознанья и свободы.
Но сила творчества –
светла
В глубоких тайниках
природы.
Нет места для сомнений
тут,
Где вольны дали, глуби
сини,
Где васильки во ржи
цветут,
Где запах мяты и полыни,
Где от начала бодрый
Труд
Был торжествующей
святыней!
7 июня 1920
Крестят нас огненной
купелью,
Нам проба – голод,
холод, тьма,
Жизнь вкруг свистит
льдяной метелью,
День к дню жмет горло,
как тесьма.
Что ж! Ставка – мир,
вселенной судьбы!
Наш век с веками в бой
вступил.
Тот враг, кто скажет:
«Отдохнуть бы!»
Лжец, кто, дрожа,
вздохнет: «Нет сил!»
Кто слаб, в работе
грозной гибни!
В прах, в кровь топчи
любовь свою!
Чем крепче ветр, тем
многозыбней
Понт в пристань пронесет
ладью.
В час бури ропот – вопль
измены,
Где смерч, там ядра
кажут путь.
Стань, как гранит, влей
пламя в вены,
Вдвинь сталь пружин, как
сердце, в грудь.
Строг выбор: строй, рази
– иль падай!
Нам нужен – воин,
кормчий, страж!
В ком жажда нег, тех нам
не надо,
Кто дремлет, медлит, тот
не наш!
Гордись, хоть миги жгли
б как плети,
Будь рад, хоть в снах ты
изнемог,
Что, в свете молний, мир
столетий
Иных ты, смертный,
видеть мог!
1920
Инвектива
Еще недавно, всего
охотней
Вы к новым сказкам
клонили лица:
Уэллс, Джек Лондон, Леру
и сотни
Других плели вам небылицы.
И вы дрожали, и вы
внимали,
С испугом радостным, как
дети,
Когда пред вами
вскрывались дали
Земле назначенных
столетий.
Вам были любы – трагизм
и гибель
Иль ужас нового потопа,
И вы гадали: в огне ль,
на дыбе ль
Погибнет старая Европа?
И вот свершилось. Рок
принял грезы,
Вновь показал свою
превратность:
Из круга жизни, из мира
прозы
Мы вброшены в
невероятность!
Нам слышны громы: то –
вековые
Устои рушатся в провалы;
Над снежной ширью былой
России
Рассвет сияет небывалый.
В обломках троны; над
жалкой грудой
Народы видят надпись:
«Бренность!»
И в новых ликах, живой
причудой
Пред нами реет
современность.
То, что мелькало во сне
далеком,
Воплощено в дыму и в
гуле…
Что ж вы коситесь
неверным оком
В лесу испуганной
косули?
Что ж не спешите вы в вихрь
событий –
Упиться бурей,
грозно-странной?
И что ж в былое с тоской
глядите,
Как в некий край
обетованный?
Иль вам, фантастам, иль
вам, эстетам,
Мечта была мила как
дальность?
И только в книгах да в
лад с поэтом
Любили вы
оригинальность?
Февраль и март 1919
Только русский, знавший
с детства
Тяжесть вечной духоты,
С жизнью взявший, как
наследство,
Дедов страстные мечты;
Тот, кто выпил полной
чашей
Нашей прошлой правды
муть, –
Без притворства может к
нашей
Новой вольности примкнуть!
Мы пугаем. Да, мы –
дики,
Тесан грубо наш народ;
Ведь века над ним
владыки
Простирали тяжкий гнет,
–
Но когда в толпе
шумливой,
Слышишь брань и буйный
крик, –
Вникни думой терпеливой,
В новый, пламенный язык.
Ты расслышишь в нем, что
прежде
Не звучало нам вовек:
В нем теперь – простор
надежде,
В нем – свободный
человек!
Чьи-то цепи где-то пали,
Что-то взято навсегда,
Люди новые восстали
Здесь, в республике
труда.
Полюби ж в толпе
вседневный
Шум ее, и гул, и гам, –
Даже грубый, даже
гневный,
Даже с бранью пополам!
1919
К Варшаве красноармейцы,
В Балтике английский
флот.
Знамена красные,
взвейтесь,
Трубите красный поход!
Пусть там, в Европе,
смятенье,
Всплески испуганных рук.
На кинематографической
ленте
Веков – новый круг.
Та Москва, где Иван
Грозный
Плясал пред кровавым
костром;
Где в безлюдьи, ночью
морозной,
Варваров клял Наполеон;
Где – храмы, святыни,
ковчеги,
Дворцы, особняки
богачей, –
Сорвалась с
тысячелетнего места
И в пространствах, без
меты,
В неистовом беге
Летит, ружье на плече.
Над Тверской, над
Садовой – самумы,
Над Остоженкой –
неистовый вихрь:
Всей республики
воплощенные шумы,
Кремля громовые думы, –
Создавать, разрушать,
творить.
Рушатся незыблемости
зданий,
Новый Капитолий встает;
Водоворот,
Всех заарканив,
В багряном тумане,
В невероятность влечет.
Мы подняты на взбешенных
волнах,
На их гребень, как в
седло, взметены,
Мы пьяны от брызг
соленых,
Копьями звезд
пригвождены.
Мы плывем в растущем
потопе,
Все заливая кругом,
Пока в смятенной Европе
Над нашим разгромом –
стон!
К Варшаве,
красноармейцы!
Пусть в Балтике
английский флот!
Ликуйте, пляшите,
смейтесь –
Над расплавленной
яростью вод!
1920
(памяти Эмиля Верхарна, как поэта и друга)
В одежде красной и
черной,
Исполин,
От земли к облакам
Восстающий упорно,
Властелин,
Диктующий волю векам
Необорно, –
Мятеж,
Ты проходишь по миру,
Всегда
Светел, свободен и свеж,
Как в горном потоке
вода.
Возьми
Пламя пожара,
Взбежавшее яро,
Как гигантскую лиру;
Греми
Грохотом рушимых зданий;
Аккомпанируй
В кровавом тумане
Реву толпы,
Сокрушая столпы,
Библиотек,
Фронтоны музеев,
Одряхлелых дворцов.
Ужас посеяв, –
Как отравленный дротик,
Кинь свой озлобленный
зов:
«За рабов!
Против царей, вельмож,
богачей, иереев!
Против всех ставленных!
За подавленных!»
Не все равно ли,
Правда иль нет этот зов!
Ты полон дыханием воли,
Ты силен сознанием
власти,
Ты – нов.
Пусть книги горят на
кострах дымно-сизых;
Пусть древние мраморы в
тогах и в ризах
Разбиты на части
(Заряды для новых
орудий!),
Пусть люди,
Отдавшие жизнь за
свободу народа,
У входа
Опустелых темниц,
Расстреляны, падают ниц
С заглушенным криком:
«Свобода!»
Пусть в шуме
Растущих безумий,
Под победные крики, –
Вползает неслышно
грабеж,
Бессмысленный, дикий, –
Насилье, бесстыдство и
ложь.
Пусть!
Разрушается старое,
значит, поднимется новое.
Разрываются цепи,
значит, будет свободнее.
Прочь – готовое,
Прошлогоднее,
То, что мы знаем давно
наизусть!
Необорно,
В одежде красной и
черной,
Ты проходишь,
Мятеж,
Ища свой рубеж,
Ты просторы обводишь
Глазами пронзительно-шарящими.
Тебе, чем другому кому,
Известней:
Над пожарищами,
Над развалинами,
Над людьми опечаленными,
Над красотой, обрекаемой
тлению, –
В огне и дыму, –
Новой песней,
Встанет новой жизни
свет!
Разрушению –
Привет!
1920
Пусть гнал нас временный
ущерб
В тьму, в стужу, в
пораженья, в голод:
Нет, не случайно новый
герб
Зажжен над миром – Серп
и Молот!
Мы землю вновь вспоим
трудом,
Меч вражий будет вновь
расколот:
Недаром мы, блестя
серпом,
Взметнули дружно мощный
молот.
Но смело, мысль, в такие
дни,
Лети за грань, в
планетный холод!
Вселенский серп, сев
истин жни,
Толщь тайн дробя,
вселенский молот!
Мир долго жил! Довольно
лжи!
Как в осень, плод
неспелый золот.
В единый сноп, серп, нас
вложи,
В единый цоколь скуй
нас, молот!
Но вечно светом вешних
верб
Дух человека свеж и
молод!
Точи для новой жатвы
серп,
Храни для новой битвы
молот!
13 мая 1921