Валерий Брюсов. РОМАНТИЗМ (Сб. СНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА)




ИНЬЕС

В духе французских поэтов начала XIX века


Вам знакома ли Иньес,
Та, чьи косы – цвета смоли,
А глаза – лазурь небес?
Вам знакома ли Иньес,
Та царица своеволий,
Каждый взгляд которой – бес?

Поднимая кастаньеты,
Выгибает стан она,
Шалью шелковой одетый;
Поднимает кастаньеты, –
И толпа уже пьяна;
Все – безумцы, все – поэты!

Веер черный приоткрыв,
Чуть она им губы тронет, –
Toros весь – один порыв!
Веер черный приоткрыв,
Чуть она лицо наклонит, –
Каждый ею только жив!

Говорила вся Гренада,
Будто в двери крался к ней
Как-то ночью наш эспада;
Говорила вся Гренада,
Будто с ним она – нежней,
Чем с мужчиной быть ей надо.

Только это, верно, – ложь!
Как Иньес быть благосклонной
К одному? – Другие что ж?
Если б то была не ложь,
Каждый был бы – оскорбленный,
А у каждого есть – нож!

1913



ПЕСНИ В ДУХЕ Г. ГЕЙНЕ


1

Тихо плещут воды Рейна,
Лижут сглаженный утес.
На моей груди лилейной
Ворох спутанных волос.

Странник, ты, что правишь лодкой!
Задержись на полчаса.
Хочешь видеть, как красотка
Гребнем чешет волоса?

Я когда-то здесь бродила
С милым другом над рекой;
Я страдала, я любила,
Но теперь в душе покой.

Если хочешь быть свободным,
Подплывай скорей ко мне:
Во дворце моем подводном
Мы с тобой уснем на дне!


2

Луна была скрыта за тучей,
Мы сидели с тобою в саду,
И о счастии ветер летучий
Тебе шептал, как в бреду.

И о счастии ты мне шептала,
Наклоняясь к моим губам.
А липа цветы роняла
С вышины на колени нам.

И казалось, что будет сыпать
Свой дождь она вечный срок.
Отчего же сегодня липа
Роняет цветы на песок?

<1912>



В ДУХЕ ЭЙХЕНДОРФА


Я стою на опушке леса;
Луна прогнала облака.
Надо мной – голубая завеса,
Внизу – как лента, река.

Ударяет колокол мерно –
Далеких зов деревень.
Показала голову серна
И скрылась тотчас же в тень,

Не дрогнут листом ни единым
Деревья, преданы сну,
И Бог идет по вершинам,
Озирая свою страну.

<1912>



ДРУЗЬЯ

Народность в русской поэзии


Вышел Леший, сел на пень,
Чует запах деревень,
Палку новую кремнем обтесывает,
Порой бороду почесывает,
Сидит, морщится,
Уши у него топорщатся,
Видит: узенькой тропой
Идет в гости Домовой.
«Здравствуй, дед! давно не бывал!
А я стар стал, жить устал;
Нет бывалого простора!
Вырубили половину бора.
Куда ни пойдешь, везде мужик.
Инда я гулять отвык!»
Домовой присел меж кочек,
Будто съежился в комочек.
Говорит: «Да, старина,
Пришли худы времена!
Мужики в меня не верят,
То есть как бы вовсе херят.
Не дают мне молока,
Замыкают в два замка
На конюшне лошадей.
Впору помирать, – ей-ей!»
Леший бороду почесывает,
Палку сумрачно обтесывает,
Кремень щелк да щелк.
Домовой примолк.
Пень обтянут повиликой,
Пахнет свежей земляникой,
Сосны дюже велики.
Слышен сиплый крик с реки.
Вопрошает Домовой:
«То не дед ли Водяной?»

1912



ЧЕРТ И ВЕДЬМА

Народность в русской поэзии


Ну, затеял перебранку
Косолапый лысый черт!
Голос – точно бьют в жестянку,
Морда – хуже песьих морд.

Да и ведьма тож не промах;
Черт ей слово, баба – два.
Лапы гнутся, как в изломах,
Точно дыня голова.

Дьявол за косы; так что же!
Изловчилась, и сама
Кулаком его по роже.
И пошла тут кутерьма!

Ругань, крики, визги, на-кось!
Сбилось туш до десяти.
Ну, такая вышла пакость,
Хоть оглобли вороти.

Все смешалось в перепалке,
Раскачался наш котел.
Тут нечистый к этой свалке,
Помело взяв, подошел.

Крикнул, гикнул, дунул, плюнул,
Разом всех остепенил.
Этот хвост меж ног засунул,
Этот губу прикусил.

Сели, смотрят. А хозяин
Лишь рогами покачал,
Да проклятый черт, умаян,
Поясницу зачесал.

13 ноября 1913