В ненастный
день взойдет, как солнце,
Моя
вселенская душа!
(Заключительные строки «Громокипящего
кубка»)
Вере Жуковской
I
Жить – бесконечный – без
конца.
Не подходите, точно к
чуду,
К чертам бессмертного
лица:
Жизнь – в нашей власти:
мы дотоле
Трепещем, бьемся и
живем,
Пока в нас много ярой
воли
К тому, что жизнью мы
зовем.
Смерть торжествует в те
мгновенья,
Когда поверил ты в нее,
И нет в тебе
сопротивленья:
Смерть – малодушие твое.
Я не могу себе
представить
Всем ощущеньем, всей
душой,
Как можно этот мир
оставить, –
Молчать, истлеть, не
быть собой!
Я превозмог порывы
гнева:
Убив другого – я убит…
А потому – любимец
неба –
Прощу – чтоб
жить! – всю боль обид.
Я смел и прям, и прост,
и светел.
И смерти явно я бегу.
Я всех простил, я всех приветил,
А большего я не могу!..
Что значит жить? Для
вас, – не знаю…
Жить для меня – вдыхать
сирень,
В крещенский снег
стремиться к маю,
Благословляя новый день
Искать Ее, не уставая,
И петь, и мыслить, и
дышать.
Какие нови в чарах мая!
Какая в новях благодать!
И сколько новей в чарах
мая,
Ведь столько песен
впереди!
Живи, живое восторгая!
От смерти мертвое буди!
Но если ты, в чьих
мыслях узость,
Мне скажешь
«трус», – услышишь ты:
– Да здравствует
святая трусость
Во имя жизни и мечты!
1914. Октябрь
II
И вешнего разлива рек
Прости обидчика,
живущий,
Как человека – человек.
В существование обиды
Душой и разумом не верь,
Враждебные эфемериды
Да изничтожатся теперь!
Да распылится самолюбье,
Как одуванчик золотой!
Цвети, улыбка алогубья,
Эмблема жизни молодой.
Смелее к ближнему с
приветом,
А встретишь злобу –
отойди,
Не осудив его при этом:
Людей так много впереди.
Непонимающий невинен,
Его винящий виноват.
Грядущий день весенен,
дивен,
Сиренен, птичен,
солнчен, злат.
И мая новый май
сюрпризней
Своею новью огневой.
Во имя ощущенья жизни
Люби живущее, живой!
1914. Ноябрь
Петроград
III
Я в ней рожден, ее
люблю.
И если б вы меня
спросили,
Молю ль победы
ей, – молю!
Да, я молю. Но оттого
ли,
Что край мой лучше всех
краев?…
Везде краса и святость
боли,
И скорбь везде, где
льется кровь…
И люди все же всюду
люди, –
Утонченники ль, дикари
ль, –
Ведущие в добре и худе
Свою банальную кадриль.
Я, призывающий к
содружью
И к радостям тебя,
земля,
Я жажду русскому оружью
Побед затем, что русский
– я!
Ах, роднозем, как
заусенец,
Докучен, иногда кровав.
Кто мыслит глубже, тот
вселенец:
Тогда, как я, мой недруг
прав.
Но если недруг прав
разбоем,
Самозащитою я свят.
Мы победим. И успокоим,
И оправдаем всех солдат.
IV
В стихах великий – в
битвах мал.
Но если надо, – что
ж, отлично!
Шампанского! коня!
кинжал!
Великий в строфах –
зауряден
По паспорту своей
страны.
От девушек и виноградин
Поля кровавые видны.
Живой всегда над жизнью
властен,
И выбор есть, и есть
исход…
Какую же из двух
напастей
Мне выбрать, милый мой
народ?
Вот если б я был
поэтесса! –
На Красный Крест сменил
я меч…
Повторны времена
Дантеса,
И глупо гениев беречь!..
Но издавна дружащий с
риском,
Здесь я останусь
невредим,
Тем более, что в очень
близком
Мы несомненно победим.
V
Весна и солнце, и народ
В улыбках дев – любовь и
слава.
Войска окончили поход.
Под музыку
кавалерийских,
И значит щегольских,
полков –
Чужие лица, как у
близких,
В лучах расширенных
зрачков.
Кирасы каски и кокарды,
Звяк шпор и сабель
среброзлат.
Блистательны
кавалергарды
В светилах элегантных
лат.
И белоконные гусары
Венгерки приспустили с
плеч.
Героям девы деят чары,
Брачуясь радые возлечь…
Отрадно в этот день
весенний,
В народный, музычный,
цветной,
Не чувствовать былых
сомнений
Повеселевшею душой.
И что еще всегда томило
Противоречьями дразня,
Теперь так просто, любо,
мило, –
Вчерашнее – не для меня.
Привет победе, людям,
маю!
Цветам и чувствам
молодым!
Я мертвецов не
воскрешаю,
Но ярко радуюсь живым!
VI
Любовь и мир несу в
страну.
Я, выгромлявший в небе
громы,
Зажегший молнией луну!
Ушедшее непоправимо.
Шампань холопно пролита…
Но жизнь жива! Но жизнь
любима!
И есть восторг! И есть
мечта!
Вы, культоры гнилого
мира,
Мир перестройте до
основ!
Бряцай пророчно,
Златолира,
Чарунья грез, вещунья
снов!
В них – людокóсящие
войны
Невероятны, – как
потоп.
В них – убеждения
непробойны
И милосердней антилоп.
Не повторятся впредь
ошибки,
Вас устремлявшие к
войне!
Тому порукою – улыбки,
Замотыльчившие во мне.
Я верю, я охотно верю
В людскую светлую
судьбу.
Нет места в человеке
зверю,
Как в гордом места нет
рабу!
1914. Ноябрь