ШАЛИТ…
Упруга, как резина,
(Уж лучше не задень!..)
Шалит твоя кузина
Сегодня целый день.
Шалит, сама не зная,
Чего она шалит…
Должно быть, воздух мая
Кузину веселит…
Такая уж девчонка
(Ну что поделать с ней?)
Кудрява, как болонка,
Нежна, как цвет лилей…
За миной строит мину,
В лицо швыряет зов…
Схвачу твою кузину,
В уста! – и был
таков!..
1915. Май
Эст-Тойла
Мне сладостно-грустно
сегодня…
Ах, это весна-ежегодня
Навеяла милую грусть!
Мне хочется странных
хотений,
И лик офиолили тени,
Подчеркивая алоусть…
Ты смотришь изнеженно-томно,
Вздыхаешь
глубоко-укромно,
Увлажнив фиолью
зрачки.
Меня ты томишь и
томишься,
С садовой фиалкой
кумишься,
Горошку грызешь
язычки…
Весенься весенняя
весень!
Простарься щемящая
тесень!
Озвенься, звеня,
алозвонь!
Все влажно! душисто! фиольно!
Всего и всегда не
довольно!..
Целуй! прикасайся!
затронь!
1915. Май
Эст-Тойла
С постели
Встала.
На голом теле
Дымится ало
И стынет сон.
Улыбки дрожко
Стрекозят крылья.
В глазах – умилье…
Еще немножко, –
И под уклон!
1915. Май
Эст-Тойла
Как солнце восходит раз
в сутки,
Восходит в крови моей
страсть…
И счастья минуту украсть
Спешу у
Тоски-Беспробудки,
Сидящей собакою в будке,
Оскалив зубастую пасть.
Вся уличка в маевой
тюльке
Качается, чуть бирюзясь.
Окрепла подснежная
грязь.
Эстонка проносит
копчульки.
И в птичьем восторженном
бульке
Есть с бульком крови
моей связь…
Я молод! Отдайся мне,
солнце!
Отдайся, вся зелень! вся
синь!
Отдайся отдачей святынь
Пчелиной душе аполлонца!
Сквози голубая коронца
Над ликом любимой!
Аминь.
1915. Май
Эст-Тойла
Приехала из Петрограда
Поклонница и – вот
досада! –
Блуждает целый день
вдоль сада,
Неинтересна и суха.
Мне пишет пламенные
письма.
Пойди, Барбос, старушку
высмей,
Полай, кусни!..
Встречался ты с ней?
А я – подальше от
греха:
Боюсь, не удержусь и
резко
Наговорю ей, не без
блеска,
Что в море, право,
больше плеска,
Чем в письмах, пошлых
и тупых…
Что эти письма и букеты
Мешают мне писать
сонеты,
И что лишь для того и
лето,
Чтоб летом отдохнуть от
них…
Избрала б цензора иль
гуся
И поклонялась им, не
труся,
А у меня – моя Маруся,
И я давно ее жених.
1915. Май
Эст-Тойла
Царство Здравого
Смысла –
Твоя страна.
Чуждо над нею нависла
Моя луна.
Все в образцовом порядке
В стране твоей;
Улицы блестки и гладки,
Полны людей.
Люди живут, проходят
Туда-сюда,
Все, что им нужно,
находят,
И без труда.
Учатся, и на спектакли
Ходят подчас.
Только поэты иссякли
Что-то у вас…
Да! Но никто не скучает:
Меньше грехов,
Благо, страна процветает
И без стихов…
1915. Июнь
Эст-Тойла
Это страшно! – все
одно и то же:
Разговоры, колкости,
обеды,
Зеленщик, прогулка,
море, сон,
Граммофон, тоска,
соседей рожи,
Почта, телеграммы про
победы
И в саду все тот же
самый клен…
Из окна коричневая пашня
Грандиозной плиткой
шоколада
На зеленой скатерти
травы.
Где сегодняшний и где
вчерашний
Дни? Кому была от них
услада?
Я не знаю! Знаете ли вы?
Лето 1915
Эст-Тойла
Белеет черемуха над
сонной гусынею,
И море прохладою
подернулось синею…
А в поле так воздушно! а
в парке так сосново!
О, радости праздного!
восторг безвопросного!
Где желтые лютики
златеют на солнышке,
Забегали клевера веселые
волнышки,
И белые бабочки, и белые
курочки
Доверчиво ластятся к
резвящейся Мурочке…
Блаженство бессмысленно,
и в летней лилейности –
Прекрасен и сладостен
триумф безыдейности…
Лишь думой о подвиге вся
сладость окислена,
И как-то вздыхается
невольно двусмысленно…
1915. Июнь
Эст-Тойла
Тебе в альбом
электростишу
Свою шутливую рондель,
Возьми же эту самодель,
Чтоб спрятать в башенку
под крышу.
Ты что-то говоришь, я
слышу?
Что? лучше скрыть ее в
постель?
Как хочешь! – я
электростишу
Тебе в альбом свою
рондель.
А может быть, ты спрячешь
в нишу
Своей души, под сердца
хмель?
Там ненадежно? неужель?
Своей тревоги не утишу,
Но все-таки
электростишу.
1915. Июнь
Эст-Тойла
О, если б клен, в саду
растущий,
Расправив ветви,
улетел!..
О, если бы летать хотел
Безмозглый клен, в саду
растущий!..
Он с каждым днем все
гуще-гуще,
И вот уж сплошь он
полиствел.
Что толку! – лучше
бы: растущий,
Взмахнув ветвями,
улетел!
1915. Июнь
Эст-Тойла