ДОМИК НА
ДИВАНЕ
Дом стоит как будто на
диване:
Две горы – под домиком и
над.
Озеро в предутреннем
тумане,
И разлапанный фруктовый
сад.
Хлюпкое и мшистое
болотко
В чахлой, сохлой поросли
сосны.
Днищем вверх повернутая
лодка
В яблочном цвету – снегу
весны.
1936. Январь, 7
Озеро Uljaste
Лошадка, что булана и
борза,
Домчала нас в избушку в
тихий вечер
Рождественский. В ней
елочные свечи –
Растягивающиеся глаза.
Рыбак сидел у старых
клавесин
И пел слова наивного
хорала.
Изба стояла в рощице
осин,
Над озером изба его
стояла.
Жена сбирала ласково на
стол
Колбасы деревенские и студень.
Махровым цветом мир в
избушке цвел,
И Праздник был похож на
скромный будень.
А мальчики – восьми и
десяти –
Старательно и тонко
подпевали.
О, Боже, в эту ночь нас
посети,
Хоть зрить Тебя достойны
мы едва ли!
1936. Январь, 5
Озеро Uljaste
В этой местности вечно
печально,
Уж когда б я в нее ни
попал.
Дремлет озеро
первоначально
И луны озыбляет опал.
И поросшие соснами горы
(Берега ведь гора на
горе!),
Глазки клюквы в болотном
просторе
И морошка в живом
янтаре,
И к раките подплывшая
тихо
И смотрящая из глубины,
Ключевой и прозрачной,
лещиха –
Все печальной полно
тишины.
Десять лет я на озере не
был,
И опять потянуло к нему
От прогорклого в городе
хлеба
В зимних сумерек серую
тьму.
1936. Январь, 4
Озеро Uljaste
Плечо к плечу вдоль
озера мы шли,
В воде ища забвенья от
земли,
Такой никак не
подходящей нам,
Нам, преданным без
выполненья снам.
Твои глаза таили жизни
жуть,
Ты отдохнуть молила
где-нибудь,
Уставшая в бессмысленном
труде.
Где? Все равно: раз
почвы нет – в воде…
Я так тебя жалел, я так
скорбел.
Озерный лед лучисто
голубел,
И проруби во льду – то
здесь, то там –
Об отдыхе нашептывали
нам…
О, девочка, постой,
повремени:
Еще настанут радостные
дни!
Как озера влекущая вода
Весной освободится ото
льда,
Так мы избавимся от
наших бед,
И будет нами жизни гимн
пропет,
И скорбь уйдет из добрых
глаз твоих,
И будет целый мир для
нас двоих!
1936. Январь, 5
Озеро Uljaste
Твоя душа летит к иным
долинам:
Она погружена в цветенье
лип.
Ты подошла, мечтая, к
клавесинам,
И подошел к мечтам твоим
Делиб.
В благочестивый вечер
под Крещенье
Мы, притаясь в
пролесенной глуши,
С тобой испытывали
восхищенье
От всей, лишенной
города, души!
Рояль твой в городе
стоял закрытым,
Твоя душа молчала, как
рояль.
Лишь здесь,
соприкоснувшись с новым бытом,
Она позванивает, как
хрусталь.
1936. Январь, 6
Озеро Uljaste