ЦИКЛАМЕНЫ
Лилово-розовые
цикламены,
Прохладно-сладкие, в
пять лепестков,
Неизменимые и в час
измены
Неизменяемой Manon Lescaut,
Вы независимыми
лепестками, –
Индейской перистою
головой! –
Возникли вечером в лесу
пред нами
И изливали аромат живой.
И страстно хочется мне
перемены,
Столь неосознанной и
смутной столь,
Как увлекающие
цикламены,
В чьем свежем запахе
восторг и боль.
1933. Август, 24
Замок Hrastovac под Марибором
Яблоновые рощи на отлогих зеленых и приветливых склонах
Говорят о весеннем белорозовом нежном и мятежном цветеньи,
При таком безразличном в городах безвоздушных в ваших
глупых салонах,
Где есть все, что угодно, кроме радости жизни и ее упоенья…
Я смотрю из окошка на простую природу, ах, что может быть
проще?
На холмистое поле, на прохладную речку, на раскидистость
буков,
На далекие Альпы и на вас, что повсюду, яблоновые рощи,
Где цветы облетели, чутко сердце поэта перед сном отаукав…
1933. Июль, 10
Замок Hrastovac
Над р. Пестецей
Блузку надела
яркую, –
Зеленую,
ядовитую, –
И, смеясь, взяла меня за
руку,
Лететь желанье
испытывая.
Мы долго бродили по
городу –
Красочному старому,
Своей историей
гордому, –
Самозабвенною парою.
«Взгляните, как смотрят
прохожие:
Вероятно мы очень
странные», –
Сказала она, похожая
На лилию благоуханную.
И в глаза мои заглядывая,
Склонная к милым
дурачествам,
Глазами ласкала, и
радовала
Своим врожденным
изяществом.
Задержались перед
кафаною,
Зашли и присели к
столику,
Заказали что-то пряное,
А смеха-то было сколько!
Терраса висела над
речкою –
Над шустрою мелкой Милячкою.
Курила. Пускала колечки.
И пальцы в пепле
испачканы.
Рассказывала мне о
Генуе.
О дальнем гурзуфском
промельке.
Восторженная,
вдохновенная,
Мечтающая о своем
томике.
«Но время уже
адмиральское,
И – не будем ссориться с
матерью…»
С покорностью встал вассальскою,
И вот – нам дорога
скатертью…
Болтая о всякой всячине,
Несемся, спешим,
торопимся.
И вдруг мы грозой
захвачены
Такою, что вот
утопимся!..
Влетели в подъезд. Гром.
Молния.
Сквозняк – ведь окно
распахнуто.
Притихла. Стоит
безмолвная.
И здорово ж тарарахнуло!
Прикрыла глаза улыбчиво
И пальцами нежно
хрустнула.
Вполголоса, переливчиво:
«Дотроньтесь, – и я
почувствую».
Ну что же? И я
дотронулся.
И нет в том беды,
по-моему,
Что нам не осталось
соуса,
Хотя он был
дорогостоимый…
1933. Июль, 10
Замок Hrastovac
О, да! ты обладаешь
вкусом,
И страсть к оттенкам
развита:
К жемчужным тяготенье
бусам
И черно-белые цвета.
Хотя бы взять вот шляпу
эту,
В которой ты вчера была:
Она подобна
менуэту, –
Так легкомысленно мала…
Из лакированной соломки,
Вся черная, и, как
бросок, –
При том не броский и не
громкий, –
Гвоздики белость на
висок.
Я платьем восхищен
красивым,
В котором тоже ты вчера:
Оно – как ночь, как ночь
с отливом,
И тот отлив из серебра.
Белеет перевязь на
темном
То где-то здесь, то
где-то там.
Оно – нарядное, но
скромным
Покажется в букете дам.
Твой туалет – мотив
Пакэна,
Инструментованный тобой.
И потому в нем столько
плена,
Что как бы мог я быть не
твой?..
1933. Июль, 12
Замок Hrastovac
О, золотистые каштаны
Твоих взволнованных
волос,
Вы говорите мне про
страны,
В которых быть не
довелось!
Твой стан… твой стан!
Одно движенье,
Едва заметное,
слегка, –
И вот уж головокруженье,
И под ногою – облака…
Я пью твой голос. Он
живящий
Затем, что был в твоих
устах,
Невероятное сулящий,
Дающий больше, чем в
мечтах…
Твои уста… В них полдень
Явы,
В них тайна русского
огня.
Ах, созданы они для
славы
И – через славу – для
меня!
Твой взгляд восторженно
встревожен.
Он нежен, вкрадчив,
шаловлив.
Ты та, кем я
облагорожен,
Кем счастлив я и кем я
жив!
1933. Июль, 12
Замок Hrastovac
Твои стихи «не по
сезону»:
В них дух романтики
высок.
Я строгой критикой не
трону
Нетронутости милых
строк…
В них отзвук рыцарской
эпохи:
Роброны, фижмы, менуэт,
Любовь и страсть, мечты
и вздохи –
Все то, чего отныне нет.
В твоих стихах слегка
жеманно,
Мечтательно, светло,
тепло.
Ты нам поешь о чем-то
странном,
О том, что навсегда
ушло.
Обворожительно и грустно
Становится при чтеньи
их:
Ты увлекаешь нас искусно
В века и дел, и чувств
иных.
Ты, хрупкая, ценима
мною,
И, если знать желаешь
ты,
Твои стихи не что иное,
1933. Июль, 13
Замок Hrastovac
В словенских горах
__________
*Помещено в виде
предисловия
при сборнике стихов Валентины
Перниковой
(прим. автора).
Оправдаешь ли ты – мне
других оправданий не надо! –
Заблужденья мои и
метанья во имя Мечты?
В непробуженном сне
напоенного розами сада,
Прижимаясь ко мне, при
луне, оправдаешь ли ты?
Оправдаешь ли ты за
убитые женские души,
Расцветавшие мне под
покровом ночной темноты?
Ах, за все, что я в
жизни руками своими разрушил,
Осмеял, оскорбил и
отверг, оправдаешь ли ты?
Оправдаешь ли ты, что
опять, столько раз разуверясь,
Я тебе протянул, может
статься, с отравой цветы,
Что, быть может, и ты
через день, через год или через
Десять лет мне
наскучишь, как все, оправдаешь ли ты?
1933. Июль, 11
Замок Hrastovac
Я жду тебя в замке,
седом и старинном,
Которому вскоре
шестьсот,
Стоящем в холмистом краю
у долины
В преддверьи
альпийских высот.
Пока я живу в нем, я
замком владею
(Кому и владеть, как
не мне?).
Я жду тебя в замке, как
добрую фею
Из Боснии черной,
извне.
Ты пишешь: «Несу тебе
солнце!» Ты пишешь:
«Тебе возрожденье
несу!»
И тем, что ты пишешь,
мне в сердце колышешь
Отраду в словенском
лесу.
Ты слышишь ли сердца
растущие стуки,
Скорбь ночью, восторг
по утрам?
Ты видишь ли в муке
простертые руки
За Дрину, к босанским
горам?
Я гибну. Я слабну. Я
гасну без света.
Почти ничего уже нет.
Я жду тебя в замке, мне
данном на лето,
Как фею, несущую свет!
1933. Июль, 13
Замок Hrastovac
Вот и уехала. Была – и
нет.
Как просто все, но как
невыразимо!
Ты понимаешь ли, как ты
любима,
Какой в душе остался
жгучий след?
Переворачивается душа:
Еще вчера –
вчера! – мы были двое,
И вот – один! Отчаянье
такое,
Что стыну весь, не
мысля, не дыша.
Мы все переживали здесь
вдвоем:
Природу, страсть и
чаянья, и грезы.
«Ты помнишь, как
сливались наши слезы?» –
Спрошу тебя твоим же мне
стихом.
Ты из своей весны шестнадцать
дней
Мне радостно и щедро
подарила.
Ты в эти дни так бережно
любила…
Я женщины еще не знал
нежней!
1933. Август, 27
Замок Hrastovac
Теперь о верности не
говорят,
Обетов не дают и не
ревнуют,
И беспрерывную любовь
земную
Меняют на любвей
коротких ряд.
Быть может, так и надо.
Может быть,
Все это на Земле
закономерно,
Где преходяще все и все
неверно:
Ведь там, где смерть,
бессмертной нет.
Как слышно, стал
равниною Синай,
Стал плоскостью,
ненужной больше ныне.
…Я не скажу тебе: «Не изменяй»,
Но так же не сказал бы:
«Измени мне».
1933. Сентябрь, 1
Замок Hrastovac
Они тобой проникнуты,
места,
С тех пор, как ты уехала
отсюда:
Вот, например, у этого
куста
Таились от людского
пересуда.
Вот, например, по этому
пути,
В очарованьи платьица
простого,
Ты в замок шла обычно от
пяти,
Да, от пяти до полчаса
шестого.
Вот, например, растущий
на лугу
Поблекший чуть,
голубенький цикорий.
На нем гадала ты. «Я не
солгу», –
Он лепетал в прощающем
укоре.
Здесь все пропоцелуено
насквозь,
И здесь слова такие
возникали,
Что, если б влить в
бокал их удалось,
Они вином заискрятся в
бокале!
1933. Сентябрь, 2
Замок Hrastovac
Закатным солнцем
озаренная
И солнце озарив
закатное,
Влекуще-недоговоренная,
Идет высокая и статная.
Идет тропинкой средь
акации
Под ветками ореха
грецкого.
И столько романтичной
грации
В движеньях тела
полудетского.
Тропа все круче между
выемки.
Лицо идущей так
мечтательно.
И платье бежевое с
синеньким
На ней сидит
очаровательно.
А я в окно смотрю,
трепещущий
И упоенье предвкушающий,
На стан ее, в закате
блещущий,
Прикосновений ожидающий…
И вот уж входит
бессловесная,
Самоуверенно-смущенная,
Желанная, всегда
прелестная
И, может быть,
слегка-влюбленная…
1933. Сентябрь, 2
Замок Hrastovac
Я видел свершенное диво.
Узнав, будешь им
пленена.
В той роще, где было
правдиво,
Взошли наших чувств
семена.
В той роще, куда и
откуда
Ходили с тобой по утрам,
Я видел свершенное чудо,
И роща отныне – мой
храм.
Ты помнишь ли наши
посевы?
Всю искренность помнишь
ли ты?
О, все вы, – о, все
вы, – о, все вы
Теперь превратились в
цветы!
И алостью дикой гвоздики
Покрылась земля, где
твоим
Ставал под усладные
всклики,
Где двое ставали одним…
И так как все слишком
правдиво
Для правду забывшей
земли,
Свершилось воистину
диво,
И чувства цветами
взошли!..
1933. Сентябрь, 7
Замок Hrastovac
Могло быть так: лет
двадцать пять назад,
Там, на воспетой
Пушкиным Неве,
Слегка желтел зеленый
Летний сад,
В осенней было небо
синеве.
И Мраморный дворец стоял
в плюще,
Пустело поле марсовых
потех.
Я в мягкой черной шляпе
и плаще
Дорожкой проходил с
одной из тех…
И бонну с девочкою лет
пяти
Мы у Крылова встретили
тогда
Дитя у нас сверкнуло на
пути, –
Как с неба падающая
звезда.
Могло быть так.
…И вот, лаская Вас,
Отделаться от мыслей не
могу:
Оно – одно: сиянье Ваших
глаз
И – девочка на невском
берегу!
1933. Сентябрь, 16
Замок Hrastovac
Ты отдалась вчера на
редкость мило:
Так радостно, так просто
отдалась.
Ты ждущих глаз своих не
опустила,
Встревоженных не
опустила глаз.
Была скромна. Слегка
порозовела.
Чуть улыбнулась уголками
губ.
Покорливое трогательно
тело,
И вступ в него –
упругий, сладкий вступ.
Ты девушкою, женщина,
казалась
По некоторым признакам,
но все ж
По-женски и со вкусом
отдавалась,
Да так, что, вспомнив,
вздрогнешь и вздохнешь.
1933. Август, 15
Замок Hrastovac
В те дни, отмеченные
всходом
Медовых наших двух
недель,
Когда цветы нам пахли
медом
Затем, что их касался
Лель,
В те дни, когда на лов
морены
Шел к мельничному
колесу,
И засыпали цикламены
Под вечер в буковом
лесу, –
В те дни ты мне
принадлежала
Так много ярких, острых
раз
И губ своих вонзала жало
Мне в губы меж дурманных
фраз.
В те дни все пахло
оголтело,
Но больше прочих мне
сродни
Был запах женственного
тела,
Изнеможенного в те дни…
1933. Сентябрь, 16
Замок Hrastovac