РОНДО
1
Я – как во сне. В стране
косноязычной
В глухом лесу, в
избушке, в тишине
Для всех чужой, далекий,
необычный,
Я – как во сне.
И кажется порой невольно
мне,
Что умер я, что голос
жизни зычный
Не слышен мне в
могильной глубине.
Я стыну весь в привычке
непривычной –
Всегда молчать в чужой
мне стороне,
И, чувствуя, что я для
всех отличный,
Я – как во сне.
2
Проходят дни. В глухом
уединенье,
Полузабытый, гасну я в
тени…
И вот, хрипя, как ржавой
цепи звенья,
Проходят дни.
О, дорогая! мы с тобой
одни,
И в этом тоже скрыто
упоенье,
Но все-таки трибуну мне
верни…
Ты слышишь ли в груди
моей биенье?
И блеск, и шум –
художнику сродни…
Трибуны нет. И в тяжком
раздвоенье
Проходят дни.
3
На пять-шесть дней, не
больше, зачастую
Меня влечет в толпу
людских теней,
И хочется мне в эту людь
густую
На пять-шесть дней…
Что может быть убоже и
бедней,
Чем эта людь! О, как я в
ней тоскую,
И как всегда безлюдье
мне родней!
Но иногда, когда я
холостую
Привычку вспомню: быть
среди людей,
Я вдруг отчаянно
запротестую
На пять-шесть дней…
4
Дай руку мне: мне как-то
странно-вяло…
Мне призрачно… Я точно
весь в луне…
Чтоб грудь моя бодрее
задышала,
Дай руку мне.
О завтрашнем мне странно
думать дне,
О настоящем думаю я
мало…
Хоть что-нибудь напомни
о весне,
Восстанови мотив ее
хорала
И, намекнув, что нам
наедине
С тобой одной весны
недоставало,
Дай руку мне.
5
Быть может – «да», и
также «нет» – быть может,
Что нам нужны порою
города,
Где все нас раздражает и
тревожит, –
Быть может – да.
Конечно, это только
иногда,
И большей частью город
сердце гложет…
Там даже рек вода – как
не вода…
Одна природа нас с тобой
обожит –
Источник наслажденья и
труда.
Не правда ли, что город
всех убожит?
Быть может – да…
1924
Ее уста сближаются с
моими
В тени от барбарисного
куста
И делают все чувства
молодыми
Ее уста.
И снова жизнь прекрасна
и проста,
И вновь о солнечном
томится Крыме
С ума сводящая меня
мечта!
Обрадованный, повторяю
имя
Благоуханное, как
красота,
И поцелуями томлю своими
Ее уста…
1924
1
Они еще живут, кто вырос
на мечтаньях,
На старых классиках,
прославивших уют
Усадеб родовых, – в
своих очарованьях
Они еще живут…
Столетиям вражды не
затемнить минут
Счастливой юности в
классических свиданьях,
Когда цветет сирень, и
соловьи поют…
И пусть народный шквал в
оправданных метаньях
Над ними учинил без оправданья
суд,
И пусть их больше
нет, – в моих воспоминаньях
Они еще живут.
2
Знакомы с детства мне
великие созданья
Земных художников в
надземном звездном сне
И вы, гуманные, высокие
заданья,
Знакомы мне…
И таинство лесов,
утопленных в луне,
И просветленных вод
осенних трепетанье,
И брат мой соловей,
поющий о весне…
Знаком и ты, восторг
любовного свиданья,
И, как финал, всегда
печаль наедине…
Очаровательные
разочарованья
Знакомы мне…
3
(1905 – 1 февраля – 1925)
В мой юбилей все девушки
и дамы,
Кем я любим (что может
быть светлей!),
Подумают: «Наш Игорь,
этот самый…»
В мой юбилей!
На людных улицах, среди
аллей
Безлиственных, ход
повоенной драмы
Забыв на миг, зардеются
алей…
И посетят с молитвой
Божьи храмы,
И захотят восторг
уснувших дней
Вложить в приветственные
телеграммы
В мой юбилей!
1924. Декабрь, 25