ФЕНИКС
Как феникс, сгорающий
вечно,
Чтоб снова из пепла
восстать,
И снова гореть, и страдать,
И миру сиять бесконечно.
Как феникс, волшебная
птица,
Из-за моря солнце
встает,
Видений ночных вереница
Умчалась по зеркалу
вод...
И, полный печали
бездонной,
Рыдая, как мощный орган,
Торжественно марш
похоронный
Заводит, гремя, океан.
Рассыпались кудри седые,
Как змеи, вкруг скал
обвились
И снова на волны родные
Ниспали... вот вновь
поднялись...
И вечно напев
погребальный
Несется по зеркалу вод,
Век мучится старец
печальный,
Но все же он век не
умрет...
Когда же небесный чертог
Заслышит звук песни
могучей,
Оденется в черные тучи,
Затихнет, задумчив и
строг...
Вдруг вспыхнет он
красным пожаром,
И грянет удар за ударом,
И молний шипящее жало
Лазури язвит покрывало,
Но страха он чужд и
далек,
Он вечен, небесный
чертог...
Напрасны борьба, и усилья,
И молний свирепый
порыв...
Вот тучи помчались,
раскрыв
Свои исполинские
крылья...
Ты, феникс, и ты, океан,
Вы, светлого неба
чертоги,
Не сломит вас бурь
ураган,
В страданьях вы м о щ н ы, как боги.
Вы в е ч н о
в порывах свободных
Царите над жалкой
землей!..
Ужели в страданьях
бесплодных
Угаснет дух огненный
мой?!
* * *
Мне снилось, обряд
совершался венчальный,
Мы робко стояли вдвоем,
И теплились свечи,
мерцая печально
Неверным и тусклым
огнем...
Вкруг тени, столпившись,
шептали нам грозно:
«Безумцы, скорее
назад!..»
И мы задрожали... но
было уж поздно:
Святой совершался
обряд...
Мне снилось, свершался
обряд погребальный,
Как ангел безгрешный,
чиста,
Ты сладко почила в
наряде венчальном,
С молитвой сомкнувши
уста...
Вкруг тени столпились, шептались,
качаясь,
Их речи никто не проник,
Лишь ты их внимала в
гробу, улыбаясь,
И их понимала язык...
МОЛИТВА
Посвящается О. М. Соловьевой
О царство чудное, там
звуки мягче льются,
Медлительней движения
людей,
Там угасает жизнь, там
грезы грустно вьются,
Святой алтарь
возвышенных идей!
Там робко теплится
лампада обожанья,
Там угасает вздох любви
земной,
В том царстве чистого,
высокого страданья
Я пал с молитвою пред
утренней звездой.
«Привет тебе, звезда
немых морей,
Владычица измученных
людей,
О чистая, мистическая
роза!
Святая, восходящая
звезда,
Дрожащая и робкая
всегда,
Бесстрастная, как
утренняя греза,
О чистая, мистическая
роза!»
Ты, чистая, ты, вечно
издалека
Скользящая над бездною
порока,
Дрожащая от холода
небес,
О, торопись и луч любви
отрадной
Пролей к нам в грудь,
чтоб облик жизни страдной
Скорей, как сновидение,
исчез,
Чтобы проснулись мы в
сиянии небес.
* * *
Ты вновь поешь, и голос
твой
Опять в душе смирил
страданья,
Как скрипки тихие
рыданья,
Как ропот арфы
золотой...
Ты вновь поешь, и голос
твой
Журчит волною
полногласной,
И манит в даль, и силой
властной
Меня уносит за собой...
Я вновь его струи
впиваю,
Все дальше мчит меня
волна,
Последний шаг... вот нет
и дна...
Я уношусь, я уплываю.
* * *
Я эту ночь провел на
стоге сена,
Кругом дышала ночь,
струился аромат,
Но я не спал, –
склонившись на колена,
Я в небеса вперял свой
воспаленный взгляд...
Кругом шептало все без
гнева, без упрека,
Но с лаской нежною:
«Отверженный, молись!..»
Вот протянулся луч
дрожащий от востока,
Как купол храма,
озарилась высь...
И звезды чистые мерцали,
как лампады,
И от цветов курился
Лимиам,
Застыли вкруг дерев
безмолвные громады,
И, как кадильный дым,
белел туман...
И вот проникла в грудь
молитвы чистой сладость,
Затрепетал опять мой
пробужденный дух,
И детских светлых дней
его коснулась радость,
И сладко плакал я,
твердя молитву вслух...
………………………………………..
Но вера прежняя меня не
посетила...
Зачем так рано сумрак
убежал,
Зачем безжалостно
горячее светило
От сладких детских грез
вновь душу пробудило?..
Зачем проснулся я и...
грезы осмеял?!.
ВОПРОС
Посвящается П. Я. Батюшкову
Как горного рожка
чарующие звуки,
Любовь моя парила над
землей...
Ты гибла, я простер с
мольбою руки,
Ты яростно смеялась надо
мной.
Я у небес молил тебе
страданий,
Твои уста я жег своей
слезой,
Но гибла ты, ты жаждала
лобзаний,
Безжалостно смеялась
надо мной.
Я говорил: «В дыханье
жизни смрадном
Весь облетит венок
роскошный твой».
Я поникал в молчанье
безотрадном,
И горько ты смеялась
надо мной.
Я пел тебе о тайнах
воплощенья,
Я говорил: «Люби, молись
и верь!»
Смеялась ты над чудом
возрожденья...
Смеялась ты в последние
мгновенья, –
И где же ты, и что с
тобой теперь?
* * *
Вновь закована река,
Стонет ветр, вздыхая
глухо,
В небесах, как хлопья
пуха,
Разлетелись облака.
И опять зима старуха
К нам спешит издалека...
Улетай мечтой свободной,
Легкой грезой улетай
В край, где Ганг струей
холодной
Омывает чудный рай...
Где бессмертные мечты
В царстве вечного
молчанья,
Где в объятьях Красоты
Спят желанья и
страданья...
Где, как будто изваянья,
Позабыв о всем земном,
Простирая в вечность
длани,
Спят факиры вечным
сном...
* * *
Твоя душа – готический
собор,
Она – всегда полна
небесной тишиною;
Как окон и столбов
мистический узор,
Ты страстно рвешься
ввысь восторженной душою...
Как мощные, струны
певучего органа,
Мне голос твой о
вечности твердит,
И пусть внизу ползут
струи тумана,
Вверху победный крест
сияет и горит...
Отвергнув жизни сон, и я
в толпе мирской
С молитвой на устах стою
в тоске глубокой...
Звучит орган... и
серафимов хор...
Но веры – нет в душе...
теснится грудь рыданьем...
О. если б мог я стать
безмолвным изваяньем.
ВИДЕНИЕ
В тени полуразрушенной
божницы,
Средь почерневших стен и
павших колоннад,
Где только гнезда вьют в
карнизах ветхих птицы,
Где павших идолов
повсюду встретишь взгляд,
Где ряд немых окон, как
впадины глазные
В иссохшем черепе,
пугает робкий взор,
Где с дрожью, с робостью
скользят лучи златые,
А паутины нити вековые
Едва колышутся, как
призрачный узор,
Где каждый шаг звучит
уныло и пугливо,
Где все – молчание,
покой и забытье,
Там, помню, в первый раз
с улыбкой боязливой,
Как предрассветный сон,
как призрак молчаливый,
Ты мне явилась, божество
мое...
С походкой медленной,
исполненной страданий,
С мольбой отчаянья в
опущенных глазах,
Ты вдруг предстала
мне... оковы на руках,
Грудь содрогалась вся от
сдержанных рыданий...
И, зачарованный, я жадно
взор вперял,
Но я не мог понять
невнятной речи звуки,
И, протянув ко мне
закованные руки,
Вдруг зарыдала ты... О,
этот ропот муки
Я никогда с тех пор не
забывал...
«KLEINER
WALZER» КОРЕННЫ
Посвящается M. H. Каменской
Если злодейка тоска
Сердце измучит больное,
Я улетаю мечтою
Вслед за видений толпою,
Легкий, как вздох
ветерка.
Чуть помовая крылами,
В мире тону голубом.
В небо впиваясь очами,
Чистыми солнца лучами
Весь я избрызган кругом.
Радостно грудь моя
бьется,
Пусть исчезает земля,
Счастье мне вновь
улыбнется,
Сердце людей веселя.
«Знаю, нет в мире
счастливых,
Горе – всех смертных
удел,
Счастлив лишь тот, кто
сумел
В грезах забыться
игривых,
Прочь от земли отлетел.
Все, кто тоскует,
страдает
Иль изнывает в слезах,
Пусть вслед за мной
улетает,
Вьется, смеется, порхает
В радостных, детских
мечтах».
Солнце восходит, играя,
Жарким трепещет лучом,
Песня моя, замирая,
Тише звучит... то,
крепчая,
Снова гремит
торжеством...
Если злодейка тоска
Сердце измучит больное,
Я улетаю мечтою
Вслед за видений толпою,
Легкий, как вздох
ветерка.
ПОЛНОЧЬ
Неподвижные крылья свои
простирая,
Молчаливая полночь над
миром парит...
Ветерок, как предвестник
ее, пробегая,
В этот час нам молиться
и верить велит.
Я молюсь, веру детских
годов призывая,
Слышу, мощный орган надо
мною звучит...
Неподвижные крылья свои
простирая,
Молчаливая полночь над
миром парит.
Словно теплятся свечи
кругом, не сгорая,
Словно кто-то рыдает,
склонясь надо мной,
Неподвижные крылья свои
простирая,
Молчаливая полночь парит
над землей.
Кто назвал меня... это
ты, дорогая,
Белой тенью порхнула из
тьмы роковой,
Робко саван трепещет,
твой стан облегая,
Неподвижные очи сияют
слезой...
Нет... то крылья свои к
небесам поднимая,
Молчаливая полночь парит
над землей.
* * *
Твоя душа – сребристый
ручеек,
Извилистый,
беспечно-говорливый,
Но чтоб ты мог любить,
молиться мог,
Я над тобой склоняюсь
грустной ивой.
Твоя душа – благоуханный
храм,
Где все полно забвеньем
и прохладой,
И чтоб ты мог любить,
молиться небесам,
Я в нем зажгусь
печальною лампадой.
Твоя душа –
торжественный чертог,
И много звезд горит на
нем, блистая,
Но чтоб ты мог любить,
молиться мог,
Я падаю, дрожу, я –
умираю...
ВЕЧНОСТЬ
Пусть жалким и немощным
телом
Прикован я к страдной
земле,
С тоскою во взоре
несмелом,
С печатью забот на челе.
Пускай этот взор
воспаленный
Не видит сиянья небес,
Не видит Природы чудес.
……………………………
Иной красотой упоенный,
Я все же счастливее
всех,
В ком сердце трепещет и
бьется,
В душе моей много
найдется
Неведомых миру утех...
Улыбка очей ледяная,
Улыбка безжизненных губ,
Взор гаснет, бесцельно
блуждая,
Все тело –
бесчувственный труп...
В порыве ужасном и
смелом
В грядущем живу я в тот
миг,
И Вечности царственный
лик
Над мертвым склоняется
телом...
РЕВОЛЮЦИОНЕР
Каменья грязной мостовой
Обагрены святою кровью,
Пылая честною враждой,
Пылая чистою любовью,
Он пал пред смрадною
толпой.
Кругом ряды угрюмых
лиц...
Как ветра грозные порывы
К земле, бушуя, клонят
нивы,
Их залпы косят, валят
ниц...
Ужасно мертвое
молчанье...
Ужасен ярый рев толпы...
Р а б ы н е в
ы н е с л и т е р з а н ь я,
И з а к а ч а л и с ь в с е
с т о л п ы.
И вот, как волны с
страшным свистом,
Гонимы яростной грозой,
Они растут, и грозен вой
Голодных псов под небом
чистым:
«Долой свирепых палачей!
Нам смерть и казнь под
грохот ружей
Милей, чем плач родных
детей
В домах с их холодом и
стужей...»
Рабы всесильны и суровы,
Дрожит пред ними строй
врагов,
Под градом пуль, под
звон штыков
Рабы расторгнули оковы.
………………………………….
А завтра, лишь зари
пурпурной,
Краснея, заблестят лучи,
Свершат расправу шайкой
бурной
Над палачами палачи.
И зазвучат, как прежде,
снова
Проклятья, стоны, лязг
цепей,
И снова тяжкие оковы
Скуют, гремя,
богатырей...
Каменья грязной мостовой
Обагрены святою кровью,
Пылая честною враждой,
Пылая чистою любовью,
Он пал пред смрадною
толпой...
Не пробуждайся, эти
вежды
Пусть Смерть смежит
своей рукой,
Пусть мрак навеки
гробовой
Пожрет разбитые надежды.
В ком жизнь безжалостно
разбила
Мечты о веке золотом,
Тот гость плохой в пиру
земном,
Того к себе зовет
могила.
ТЕНИ
В этом мире небесные
тени порхают,
Но не видит полета их
будничный взор,
И бесследно они
исчезают,
Как в просторе небес
метеор...
Загремит ли орган, или
звон колокольный
Всколыхнет твою душу
нездешней мечтой,
Вдруг промчатся они пред
тобой,
Словно аистов стая
осенней порой,
Вереницею вольной...
А когда после ночи
томительной ты
Позабудешься сном, не
согретый любовью,
Словно рой мотыльков,
закружатся мечты
И приникнут в слезах к
изголовью...
ЗОЛОТАЯ
ПЫТКА
Золотистые щупальца
солнца
Беспощадно пронзают меня
В нестерпимом блистании
дня...
Черной ночью – червонцы,
червонцы!
Необъятные недра земли
Разверзаются вдруг предо
мною,
Слышу голос смущенной
душою:
«Все сокровища мира –
твои!»
Золотистая риза заката
Каждый вечер горит надо
мной,
Слышу голос смущенной
душой:
«То полмира пожаром
объято!»
Надо мною, как слиток
червонный.
Упадает звезда за
звездой,
И. как факелов свет
погребальный,
Мне ужасно миганье
зарницы златой.
И когда я. блуждая
лесами,
Упадаю под черную тень,
Предо мной вырастает
олень
И грозит золотыми
рогами.
QUASI UNA FANTASIA
Тихие звуки, о тихие
звуки!
Нежит волна их мой слух,
Словно родимые, милые
руки
Обняли скорбный мой дух.
Жизни бессмысленной,
злой и докучной
Топот немолчный затих,
Злобной насмешки, с
тоской неразлучной,
Нет на устах в этот миг.
Тихие звуки, о тихие
звуки!
Вы навеваете сладкие
грезы,
Будите жажду любви...
Снова беззлобные, детские
слезы
Очи ласкают мои!
Тихие звуки, о тихие
звуки!
В эти мгновенья я вновь
улетаю
В царство заветной
мечты,
В грустном раздумье я
вновь пробегаю
Жизни минувшей листы...
Милого детства, что век
невозвратно,
Звуки я слышу опять,
Все, что казалось мне так
непонятно,
Вдруг начинает
вставать...
Тихие звуки, о тихие
звуки!..
Шепчете вы, что сомнения
муки
Не загубили мой век...
Будет положен предел
всем желаньям,
Скоро наступит конец
всем страданьям,
И отдохнет человек...
Тихие звуки, о тихие
звуки!
Шепчете вы, что
свободной стезею
К цели я бодро пойду,
Будто изнывшей и робкой
душою
Душу родную найду...