ЛЮБОВЬ
В исканье сердца,
смутном и тревожном,
Моя любовь невинна и
чиста,
Моя любовь – невольная
мечта
О счастье и смешном и
невозможном.
Когда, измучен властью
черных дум,
Восторженных порывов
сокрушитель,
Забудется мой
беспощадный ум,
Зову любовь, ты – ангел
мой хранитель!
Фантазии чарующие сны
Мне жизнь дают в дни
мертвой тишины,
Я вновь готов всем
сердцем увлекаться,
Чтоб после снова надо
всем смеяться.
РУСАЛКА
Сонет
Все спит... Прозрачен
воздух жгучий,
Кряхтит и гнется тонкий
лед,
Чудовище-мороз трескучий
В дозор обычный свой
идет.
На дне русалок хоровод
Беспечный,
радостно-летучий,
Затих и внемлет, как
поет
О ласках зимних ключ
гремучий.
Журчит и в вышину плывет
Он пузырьками пены белой
Туда, где тонкий, чистый
лед
Лежит корой
оцепенелой...
И что ж? Становятся
тогда
Еще плотней оковы льда.
* * *
О не думай, что с тобою
Я расстался навсегда,
Пусть мой дух сожжен
грозою,
И зашла моя звезда...
Жди меня... я в час
венчанья
Пред тобой предстать
хочу,
И вернуть тебе лобзанья,
Все напомнить обещанья,
И задуть твою свечу.
ЗАГАДКА
Посвящается Я. X. Озерову
Слыхал ли ты про храм,
где горделиво рядом
Два высились великих
божества,
С враждою тайною и
ненависти ядом
Встречались взоры их,
казалось... но едва
Сквозь голубой туман и
сумрак сиротливый
Их очертанья взор мог
разобрать пытливый,
И страшен был тот храм,
у пьедестала бога
Никто не смел упасть с
горячею мольбой,
Никто не преступал
священного порога,
И одиноко храм чернел во
тьме ночной...
Там был бог Разума, он
грозен и могуч,
И на его челе –
пленительная сила,
Но всякий раз, как падал
светлый луч,
Усмешка горькая его уста
кривила...
И был там бог Любви, –
святая тишина
В его опущенных очах
была видна,
И мнилось мне, когда его
лучи лобзали,
Как звезды, две слезы в
его очах сияли...
И дерзостно проник в тот
храм, безумец, я
И понял все, тот храм –
была душа моя...
* * *
Истомленный тоскою
сомнений,
Есть ли Бог, я у ветра
спросил,
Но с насмешкою ветер
осенний
Загудел и листы
закружил.
И, горячие слезы роняя,
Я свой взор в небеса
устремлял,
Там скатилась звезда
золотая
И исчезла, и мрак все
застлал.
Полный гнева, отчаянья
полный,
Океан я пошел вопрошать,
–
Он взревел и
чудовища-волны
Стал в безумной тревоге
бросать...
Долго жил я и долго
терзался
Тем, что тайны своей не
постиг,
Вдруг мне стало все ясно
в тот миг,
Как с тобой я, дитя,
повстречался.