Och fler och fler ga stjarnor fram.
Wilhelm Ekelund
Nu har jag lodat sorgen liksom lyckan, nu
kan jag gе och ta.
Per Hallstrom
__________
Приближается
все больше и больше звезд.
В. Экелунд (шведск.).
Познал я и
боль и радость, теперь я могу и дать и брать.
П. Хальстрем (шведск.).
ОТТОРЖЕННОСТЬ
Все в смертной доле
двойственно,
Случайностью живет, –
Лишь низости
несвойственно
Сверкнуть лучом высот.
Нам в мире все
возможности
Для подвига даны, –
Стезею осторожности
Влачиться мы должны!
Всем жаром нашей малости
Мы требуем любви,
Но губим все без жалости
И мечемся в крови.
Плывет наш день
медлительно
В неведеньи конца, –
Лишь светлый сон
недлительно
Баюкает сердца...
В мучительном томлении
Мы ищем полноты,
Но строим жизнь в
дроблении
Усилья и мечты...
ПЕСНЯ
К. Бальмонту
Вырыты извилисто
Русла бытия,
Где стезею илистой
Мечется струя...
С плеском несмолкающим
Ветер слил свой свист...
Горе погибающим –
Берег каменист!
Ввысь отвесно строится
Зданье темных скал,
Негде успокоиться,
Как бы ни устал!
Только вспыхнет
сладостно
В пене яркий луч
Да вольется радостно
Чистый божий ключ, –
Только в ночь бездонную
Звезды с высоты
Бросят в бездну сонную
Искру красоты...
В колыбели илистой –
Светлая струя...
Сумрачны, извилисты
Русла бытия!
МОЙ САД
Валерию Брюсову
Мой тайный сад, мой
тихий сад
Обвеян бурей, помнит
град...
В нем знает каждый малый
лист
Пустынных вихрей вой и
свист...
Завет Садовника храня,
Его растил я свету
дня...
В нем каждый злак –
хвала весне,
И каждый корень – в
глубине...
Его простор, где много
роз,
Глухой оградой я обнес,
–
Чтоб серый прах людских
дорог
Проникнуть в храм его не
мог!
В нем много-много пальм,
агав,
Высоких лилий, малых
трав, –
Что в вешний час, в его
тени,
Цветут-живут, как я,
одни...
Все – шелест, рост в
моем саду,
Где я тружусь и где я
жду –
Прихода сна, прихода
тьмы
В глухом безмолвии
зимы...
РАЗДУМЬЕ
Жизнь кого не озадачит,
Кто, захваченный грозой,
Не вздохнет и не
заплачет
Одинокою слезой!
Все мы радостно и бодро
Покидаем детский кров,
Верим в полдень, верим в
вёдро,
В тишь далеких
вечеров...
Но с доверчивыми снами
Тень сплетается и –
вдруг
Жребий, брошенный не
нами,
Нас влечет в свой
строгий круг...
Все мы сеем, вверив зною
–
Божьей прихоти – свой
хлеб,
И с молитвою немою
Точим серп, готовим
цеп...
Безмятежен и просторен
Мир в весенней тишине...
Много Пахарь бросил
зерен,
Много ль будет на гумне?
TAEDIUM VITAE*
Все тот же холм... Все
тот же замок с башней...
Кругом все тот же узкий
кругозор...
Изгиб тропы
мучительно-всегдашней...
Пустынный сон
бестрепетных озер...
И свет и тень, без смены и движенья,
В час утра – здесь, в
истомный полдень – там,
Все сковано в
томительные звенья,
С тупой зевотой дремлет
по местам...
Лесной ручей, скользя, дробясь о скалы,
Журчит докучно целый
божий день...
Изведан в часе каждый
вздох усталый,
Знакома в жизни каждая
ступень!
И каждый день, свершив свой круг урочный,
Вверяет сердце долгой
тишине,
Где только дрогнет
колокол полночный
Да прокричит сова
наедине...
И что ни ночь, в тоске однообразной –
Все та же боль
медлительных часов,
Где только шорох,
смутный и бессвязный,
Меняет глубь одних и тех
же снов...
И скорбно каждый в сердце маловерном,
Следя за часом, жаждет
перемен,
Но льется день в своем
движеньи мерном,
Чтоб обнажить зубцы все
тех же стен...
И вновь, тоскливо, с четкостью вчерашней,
Невдалеке, пустынный
видит взор
Все тот же холм, все тот
же замок с башней,
Один и тот же узкий
кругозор...
__________
*Отвращение к жизни (лат.).
СТУПЕНИ
Мы – туманные ступени
К светлым высям божьих
гор,
Восходящие из тени
На ликующий простор...
От стремнины до
стремнины –
На томительной черте –
Все мы гоним сон
долинный,
В трудном рвеньи к
высоте...
Но в дыму нависшей тучи
Меркнут выси, и блажен,
Кто свой шаг направил
круче
По уступам серых стен...
Он не слышит смуты
дольней,
Стона скованных в пыли,
Перед смелым все
привольней
Глубь небес и ширь
земли...
Дремлет каплей в океане
Мир немых и тщетных
слез, –
Мудр, кто в тишь
последней грани
Сердце алчное вознес!
ЧЕРНОЕ
ОЗЕРО
Валерию Брюсову
Из храма гор, из сонной
мглы лесной,
В отдельном беге каждый одинокий,
Струятся вдаль,
вспоенные весной,
Немой земли немолчные
потоки...
Все золото зари, весь
изумруд
Холмов, весь мир
светающего поля
Глядятся в них... Певуч
их первый труд,
Светло-шумна их утренняя
доля...
Поют валы в тени
гранитных стен,
Пока их бег стремителен
и силен,
Пока далек великий
зимний плен
В безвестности порогов и
извилин...
Но день идет, и скорбно
в их простор
Теснится тень, как некий
сон упорный
О мертвых безднах
сумрачных озер,
Что горестно их ждут в
свой омут черный...
И, глухо дрогнув, каждая
волна
Стремится шумно к далям
заповедным,
Туда, где все встречает
тишина
Своим лобзаньем
сладостным и бледным...
ДЕТСКИЕ
СТРАХИ
В нашем доме нет
затишья...
Жутко в сумраке ночном,
Все тужит забота мышья,
Мир не весь окован сном.
Кто-то шарит, роет,
гложет,
Бродит, крадется в тиши,
Отгоняет и тревожит
Сладкий, краткий мир
души!
Чем-то стукнул
ненароком,
Что-то грузно уронил...
В нашем доме одиноком
Бродят выходцы могил.
Всюду вздохи – всюду
тени,
Шепот, топот, звон
копыт...
Распахнулись окна в
сени,
И неплотно вход
закрыт...
Вражьей силе нет
преграды...
Черным зевом дышит игла,
И колеблет свет лампады
Взмах незримого крыла...
ПЕСНЯ
Есть среди грез одиноких
одна,
Больше всех на земле
одинокая...
Есть среди стран
заповедных страна,
Больше всех для
стремленья далекая...
В радостный миг неземной
полноты
Эта греза зарницею
светится...
Счастлив, в чьей доле
приход темноты
Этой ласкою звездной
отметится...
В дальних путях по
откосам земным
Все изгладится в сердце,
забудется,
Только она, с
постоянством живым,
Будто сон утоляющий
чудится, –
Только она нас упорно
ведет
Каменистой тропой
бесконечности, –
Тихо, как мать над
малюткой, поет
О ликующих празднествах
вечности...
AVE, CRUX!*
Брось свой кров, очаг
свой малый,
Сон в тоскующей груди,
И громады скал на скалы
В высь немую громозди...
Божий мир еще не создан,
Недостроен божий храм, –
Только серый камень
роздан,
Только мощь дана рукам.
Роя путь к твердыне
горной,
Рви гранит, равняй
холмы, –
Озари свой мрак упорный
Искрой, вырванной из
тьмы...
Пусть взлелеет сны живые
Отблеск творческой
мечты,
И чрез бездны роковые
Перекинутся мосты...
Лишь свершая долг
суровый,
В мире лени, праздной
лжи,
Ты расширишь гранью
новой
Вековые рубежи...
Лишь предав свой дух
терпенью,
Им оправдан и спасен,
Будешь малою ступенью
В темной лестнице
времен...
__________
*Славься, крест! (лат.).
РАЗДУМЬЕ
И в сердце, как в море, –
прилив и отлив...
Я сменою крайностей
жив...
То жизнь – трепетание
майского сна,
То снова скудеет
весна...
Безвестное море баюкает
нас –
Нам горько неведом наш
час!
Нахлынет – захватит
своей глубиной,
Ликующей вскинет волной,
–
Отпрянет и – горестно
вновь обнажит,
Что в сумрачной бездне
лежит...
Кочуют валы – от земли и
к земле,
То в трепете дня, то во
мгле, –
С забвением к суше, от
суши – с тоской...
О сердце, ты – берег
морской!
В тебе – вековечный
прилив и отлив,
Чьей горькою сменой я
жив...
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Мне чудятся дали ночные,
Раскрытые в мире ином,
Где дни и заботы земные
Развеянным кажутся
сном...
Там кротко сверкают
зарницы,
И, в трепете лунных
огней,
Бесшумно встают вереницы
Таинственно-светлых
теней...
И шествуют призраки с
пеньем,
Иному молясь бытию...
И, тайным объятый
волненьем,
Средь них я себя
узнаю...
И долго и горько мне
чужды,
Поникшему в прежней
пыли,
Все горести, споры и
нужды,
И зыбкое счастье
земли...
И часто средь хриплого
шума
Борьбой ослепленного дня
Моя одинокая дума
К тем далям уводит меня,
–
Где стройно дворцы и
соборы
Лучистой встают чередой
И кротко, сплетаясь в
узоры,
Восходит звезда за
звездой...
НА ОТМЕЛИ
Божий мир для нас – как
море...
Мы на темном берегу
Глухо плачем о просторе,
Кто на радость, кто на
горе,
Каждый – в замкнутом
кругу...
Здесь, в истоме
повседневной,
Счет изведанных часов...
Там – разгул свободы
гневной,
Вечно новой и напевной,
Трепет смелых парусов...
Тщетно нашу мысль уводит
К синим далям дальний
дым,
Тщетно кровь кипит и
бродит, –
Наша молодость проходит
В споре с сердцем
молодым...
Мы живем в плену суровом,
Вечно в той же полумгле,
Где печаль о часе новом
Лишь смущает тщетным
зовом
Сон прикованных к
земле...
Ослепленными очами
Мы глядим, рабы теней,
В мир, сверкающий пред
нами,
Расширяя только снами
Жребий малости своей!
ВЕЧЕРНИЕ
ПЕСНИ
I
И. Н. Худолееву
В вечерний час, в глухую
пору,
Плетусь в неверной
тишине
И, меря мир, открытый
взору,
Дивлюсь великому
простору,
И чуток трепет дум во
мне...
И, озирая мир широкий,
Где я дышу, где я
томлюсь,
Считаю я мгновенья,
сроки,
И в час грядущий,
недалекий,
Проникнуть разумом
стремлюсь...
Но тщетно я в тиши
неверной
Витаю в далях прежних
лет
И в их кругу, в их смене
мерной,
Ищу душою суеверной
Предчувствий вещих и
примет.
И мыслю вновь: – смешна
тревога...
Настанет день – сверкнет
волна...
И час и век – во власти
Бога,
Их темный бег исчислен
строго,
И жребий сбудется
сполна...
То плоским берегом, то в
гору
Плетусь медлительно во
мгле,
И сладко мне, в глухую
пору,
С молитвой звездному
простору
Припасть тоскующе к
земле...
II
Валерию Брюсову
Час покоя! Стелет тени
Дымный вечер средь
полей...
Лишь не знает сладкой
лени
Вещий жар в крови
моей...
Час закатный – час
прозренья
В тайну божьей
глубины...
Полный темного волненья,
Лунный Рыцарь ждет
луны...
Скоро-скоро осенится
Тайным блеском смертный
взор,
В час, когда
засеребрится
Нескончаемый простор...
Полночь звездная утроит
Глубь небес и ширь
земли,
И рассыплет и раскроет
Месяц золото в пыли...
Пусть же сладкая
прохлада
Клонит смертное ко сну,
Я один, искатель клада,
Глаз упорных не
сомкну...
III
К. Бальмонту
Звездным миром ночь
дохнула...
Средь смолкающего гула
В лунном поле я брожу...
И, склоняясь сам к
покою,
С просветленною тоскою
В дали звездные гляжу...
Здесь и там – огонь
далекий,
Вспыхнув искрой
одинокой,
Кротко зыблет мрак
ночной...
Как узор в единой ткани,
Сочетается без грани
Свет небес и свет
земной...
В поздний час, не помня
боли,
Я брожу в пустынном
поле,
В чуткой лунной
тишине...
Средь дремоты
беспредельной
Молкнет трепет мой
отдельный,
И оправдан мир во мне!
И в великий миг слиянья
С вечной тайной
мирозданья
Кротко мыслю: с бегом
дней
Все стройнее, все
безгневней
Трепет мира, шорох
древний,
Глубже сердце – жизнь
ясней...