Юргис Балтрушайтис. ДЫМНЫЕ ДАЛИ (Сб. ЗЕМНЫЕ СТУПЕНИ)



Och fler och fler ga stjarnor fram.
Wilhelm Ekelund
Nu har jag lodat sorgen liksom lyckan, nu kan jag gе och ta.
Per Hallstrom
__________
Приближается все больше и больше звезд.
В. Экелунд (шведск.).
Познал я и боль и радость, теперь я могу и дать и брать.
П. Хальстрем (шведск.).



ОТТОРЖЕННОСТЬ


Все в смертной доле двойственно,
Случайностью живет, –
Лишь низости несвойственно
Сверкнуть лучом высот.

Нам в мире все возможности
Для подвига даны, –
Стезею осторожности
Влачиться мы должны!

Всем жаром нашей малости
Мы требуем любви,
Но губим все без жалости
И мечемся в крови.

Плывет наш день медлительно
В неведеньи конца, –
Лишь светлый сон недлительно
Баюкает сердца...

В мучительном томлении
Мы ищем полноты,
Но строим жизнь в дроблении
Усилья и мечты...



ПЕСНЯ

К. Бальмонту


Вырыты извилисто
Русла бытия,
Где стезею илистой
Мечется струя...

С плеском несмолкающим
Ветер слил свой свист...
Горе погибающим –
Берег каменист!

Ввысь отвесно строится
Зданье темных скал,
Негде успокоиться,
Как бы ни устал!

Только вспыхнет сладостно
В пене яркий луч
Да вольется радостно
Чистый божий ключ, –

Только в ночь бездонную
Звезды с высоты
Бросят в бездну сонную
Искру красоты...

В колыбели илистой –
Светлая струя...
Сумрачны, извилисты
Русла бытия!



МОЙ САД

Валерию Брюсову


Мой тайный сад, мой тихий сад
Обвеян бурей, помнит град...

В нем знает каждый малый лист
Пустынных вихрей вой и свист...

Завет Садовника храня,
Его растил я свету дня...

В нем каждый злак – хвала весне,
И каждый корень – в глубине...

Его простор, где много роз,
Глухой оградой я обнес, –

Чтоб серый прах людских дорог
Проникнуть в храм его не мог!

В нем много-много пальм, агав,
Высоких лилий, малых трав, –

Что в вешний час, в его тени,
Цветут-живут, как я, одни...

Все – шелест, рост в моем саду,
Где я тружусь и где я жду –

Прихода сна, прихода тьмы
В глухом безмолвии зимы...



РАЗДУМЬЕ


Жизнь кого не озадачит,
Кто, захваченный грозой,
Не вздохнет и не заплачет
Одинокою слезой!

Все мы радостно и бодро
Покидаем детский кров,
Верим в полдень, верим в вёдро,
В тишь далеких вечеров...

Но с доверчивыми снами
Тень сплетается и – вдруг
Жребий, брошенный не нами,
Нас влечет в свой строгий круг...

Все мы сеем, вверив зною –
Божьей прихоти – свой хлеб,
И с молитвою немою
Точим серп, готовим цеп...

Безмятежен и просторен
Мир в весенней тишине...
Много Пахарь бросил зерен,
Много ль будет на гумне?



TAEDIUM VITAE*


Все тот же холм... Все тот же замок с башней...
Кругом все тот же узкий кругозор...
Изгиб тропы мучительно-всегдашней...
Пустынный сон бестрепетных озер...
   И свет и тень, без смены и движенья,
В час утра – здесь, в истомный полдень – там,
Все сковано в томительные звенья,
С тупой зевотой дремлет по местам...
   Лесной ручей, скользя, дробясь о скалы,
Журчит докучно целый божий день...
Изведан в часе каждый вздох усталый,
Знакома в жизни каждая ступень!
   И каждый день, свершив свой круг урочный,
Вверяет сердце долгой тишине,
Где только дрогнет колокол полночный
Да прокричит сова наедине...
   И что ни ночь, в тоске однообразной –
Все та же боль медлительных часов,
Где только шорох, смутный и бессвязный,
Меняет глубь одних и тех же снов...
   И скорбно каждый в сердце маловерном,
Следя за часом, жаждет перемен,
Но льется день в своем движеньи мерном,
Чтоб обнажить зубцы все тех же стен...
   И вновь, тоскливо, с четкостью вчерашней,
Невдалеке, пустынный видит взор
Все тот же холм, все тот же замок с башней,
Один и тот же узкий кругозор...

__________
*Отвращение к жизни (лат.).



СТУПЕНИ


Мы – туманные ступени
К светлым высям божьих гор,
Восходящие из тени
На ликующий простор...

От стремнины до стремнины –
На томительной черте –
Все мы гоним сон долинный,
В трудном рвеньи к высоте...

Но в дыму нависшей тучи
Меркнут выси, и блажен,
Кто свой шаг направил круче
По уступам серых стен...

Он не слышит смуты дольней,
Стона скованных в пыли,
Перед смелым все привольней
Глубь небес и ширь земли...

Дремлет каплей в океане
Мир немых и тщетных слез, –
Мудр, кто в тишь последней грани
Сердце алчное вознес!



ЧЕРНОЕ ОЗЕРО

Валерию Брюсову


Из храма гор, из сонной мглы лесной,
В отдельном беге каждый одинокий,
Струятся вдаль, вспоенные весной,
Немой земли немолчные потоки...

Все золото зари, весь изумруд
Холмов, весь мир светающего поля
Глядятся в них... Певуч их первый труд,
Светло-шумна их утренняя доля...

Поют валы в тени гранитных стен,
Пока их бег стремителен и силен,
Пока далек великий зимний плен
В безвестности порогов и извилин...

Но день идет, и скорбно в их простор
Теснится тень, как некий сон упорный
О мертвых безднах сумрачных озер,
Что горестно их ждут в свой омут черный...

И, глухо дрогнув, каждая волна
Стремится шумно к далям заповедным,
Туда, где все встречает тишина
Своим лобзаньем сладостным и бледным...



ДЕТСКИЕ СТРАХИ


В нашем доме нет затишья...
Жутко в сумраке ночном,
Все тужит забота мышья,
Мир не весь окован сном.

Кто-то шарит, роет, гложет,
Бродит, крадется в тиши,
Отгоняет и тревожит
Сладкий, краткий мир души!

Чем-то стукнул ненароком,
Что-то грузно уронил...
В нашем доме одиноком
Бродят выходцы могил.

Всюду вздохи – всюду тени,
Шепот, топот, звон копыт...
Распахнулись окна в сени,
И неплотно вход закрыт...

Вражьей силе нет преграды...
Черным зевом дышит игла,
И колеблет свет лампады
Взмах незримого крыла...



ПЕСНЯ


Есть среди грез одиноких одна,
Больше всех на земле одинокая...
Есть среди стран заповедных страна,
Больше всех для стремленья далекая...

В радостный миг неземной полноты
Эта греза зарницею светится...
Счастлив, в чьей доле приход темноты
Этой ласкою звездной отметится...

В дальних путях по откосам земным
Все изгладится в сердце, забудется,
Только она, с постоянством живым,
Будто сон утоляющий чудится, –

Только она нас упорно ведет
Каменистой тропой бесконечности, –
Тихо, как мать над малюткой, поет
О ликующих празднествах вечности...



AVE, CRUX!*


Брось свой кров, очаг свой малый,
Сон в тоскующей груди,
И громады скал на скалы
В высь немую громозди...

Божий мир еще не создан,
Недостроен божий храм, –
Только серый камень роздан,
Только мощь дана рукам.

Роя путь к твердыне горной,
Рви гранит, равняй холмы, –
Озари свой мрак упорный
Искрой, вырванной из тьмы...

Пусть взлелеет сны живые
Отблеск творческой мечты,
И чрез бездны роковые
Перекинутся мосты...

Лишь свершая долг суровый,
В мире лени, праздной лжи,
Ты расширишь гранью новой
Вековые рубежи...

Лишь предав свой дух терпенью,
Им оправдан и спасен,
Будешь малою ступенью
В темной лестнице времен...

__________
*Славься, крест! (лат.).



РАЗДУМЬЕ


И в сердце, как в море, – прилив и отлив...
Я сменою крайностей жив...

То жизнь – трепетание майского сна,
То снова скудеет весна...

Безвестное море баюкает нас –
Нам горько неведом наш час!

Нахлынет – захватит своей глубиной,
Ликующей вскинет волной, –

Отпрянет и – горестно вновь обнажит,
Что в сумрачной бездне лежит...

Кочуют валы – от земли и к земле,
То в трепете дня, то во мгле, –

С забвением к суше, от суши – с тоской...
О сердце, ты – берег морской!

В тебе – вековечный прилив и отлив,
Чьей горькою сменой я жив...



ПРЕДЧУВСТВИЕ


Мне чудятся дали ночные,
Раскрытые в мире ином,
Где дни и заботы земные
Развеянным кажутся сном...

Там кротко сверкают зарницы,
И, в трепете лунных огней,
Бесшумно встают вереницы
Таинственно-светлых теней...

И шествуют призраки с пеньем,
Иному молясь бытию...
И, тайным объятый волненьем,
Средь них я себя узнаю...

И долго и горько мне чужды,
Поникшему в прежней пыли,
Все горести, споры и нужды,
И зыбкое счастье земли...

И часто средь хриплого шума
Борьбой ослепленного дня
Моя одинокая дума
К тем далям уводит меня, –

Где стройно дворцы и соборы
Лучистой встают чередой
И кротко, сплетаясь в узоры,
Восходит звезда за звездой...



НА ОТМЕЛИ


Божий мир для нас – как море...
Мы на темном берегу
Глухо плачем о просторе,
Кто на радость, кто на горе,
Каждый – в замкнутом кругу...

Здесь, в истоме повседневной,
Счет изведанных часов...
Там – разгул свободы гневной,
Вечно новой и напевной,
Трепет смелых парусов...

Тщетно нашу мысль уводит
К синим далям дальний дым,
Тщетно кровь кипит и бродит, –
Наша молодость проходит
В споре с сердцем молодым...

Мы живем в плену суровом,
Вечно в той же полумгле,
Где печаль о часе новом
Лишь смущает тщетным зовом
Сон прикованных к земле...

Ослепленными очами
Мы глядим, рабы теней,
В мир, сверкающий пред нами,
Расширяя только снами
Жребий малости своей!



ВЕЧЕРНИЕ ПЕСНИ


I

И. Н. Худолееву

В вечерний час, в глухую пору,
Плетусь в неверной тишине
И, меря мир, открытый взору,
Дивлюсь великому простору,
И чуток трепет дум во мне...

И, озирая мир широкий,
Где я дышу, где я томлюсь,
Считаю я мгновенья, сроки,
И в час грядущий, недалекий,
Проникнуть разумом стремлюсь...

Но тщетно я в тиши неверной
Витаю в далях прежних лет
И в их кругу, в их смене мерной,
Ищу душою суеверной
Предчувствий вещих и примет.

И мыслю вновь: – смешна тревога...
Настанет день – сверкнет волна...
И час и век – во власти Бога,
Их темный бег исчислен строго,
И жребий сбудется сполна...

То плоским берегом, то в гору
Плетусь медлительно во мгле,
И сладко мне, в глухую пору,
С молитвой звездному простору
Припасть тоскующе к земле...


II

Валерию Брюсову

Час покоя! Стелет тени
Дымный вечер средь полей...
Лишь не знает сладкой лени
Вещий жар в крови моей...

Час закатный – час прозренья
В тайну божьей глубины...
Полный темного волненья,
Лунный Рыцарь ждет луны...

Скоро-скоро осенится
Тайным блеском смертный взор,
В час, когда засеребрится
Нескончаемый простор...

Полночь звездная утроит
Глубь небес и ширь земли,
И рассыплет и раскроет
Месяц золото в пыли...

Пусть же сладкая прохлада
Клонит смертное ко сну,
Я один, искатель клада,
Глаз упорных не сомкну...


III

К. Бальмонту

Звездным миром ночь дохнула...
Средь смолкающего гула
В лунном поле я брожу...
И, склоняясь сам к покою,
С просветленною тоскою
В дали звездные гляжу...

Здесь и там – огонь далекий,
Вспыхнув искрой одинокой,
Кротко зыблет мрак ночной...
Как узор в единой ткани,
Сочетается без грани
Свет небес и свет земной...

В поздний час, не помня боли,
Я брожу в пустынном поле,
В чуткой лунной тишине...
Средь дремоты беспредельной
Молкнет трепет мой отдельный,
И оправдан мир во мне!

И в великий миг слиянья
С вечной тайной мирозданья
Кротко мыслю: с бегом дней
Все стройнее, все безгневней
Трепет мира, шорох древний,
Глубже сердце – жизнь ясней...