ПАМЯТИ ТЮТЧЕВА
Тебе, поэт разлада, раздвоенья,
Я воскурю душистый фимиам;
Предчувствие твое, твое томленье
В себе пересоздам.
Наметил ты стопою дерзновенной
Пути опасные в хаосе зыбких скал;
И я – твой спутник неизменный –
На них вступал.
И ныне жаждущий святого возрожденья
И чуждый тлеющим гробам,
Предчувствие твое, твое томленье
В себе пересоздам.
Toute la vie est dans l’essor.
Emile
Verhaeren
Душа
хотела б быть звездой.
Тютчев
Слышишь трепет безмолвных ночей?
Понимаешь безумье стремнин?
Будь лучистой, пылай горячей…
Я стихии и звезд властелин.
Видишь Вечности странный просвет?
Чуешь линий изломанных ход?
Я во сне. На земле меня нет;
А вокруг меня звезд хоровод.
Угадаешь загадку теней?
Жизни смутной туман разорвешь?
Будь, как я, меж лучей, –
И тогда ты безумье поймешь!
Чуешь линий изломанных ход?
Обрыв и тьма. Зигзаги и откос.
Вода недвижная с огнями на груди.
И жажда знойная томления и роз.
В тумане жду тебя. Приди ко мне,
приди!
Небес изогнутых раздвинувшийся свод;
Перила темные, скользящие с высот;
И пляска звезд – лучистый хоровод;
И роза влажная на девственной груди…
Хочу я розу смять! Приди ко мне,
приди!
Мне понятно все, где краски,
Где узор лучей;
Мне понятны жизни ласки
И восторг ночей.
В беспредельности уклона
Мгла, изъяны, свет;
В недрах вечного закона
Красок внешних нет.
Мне понятно все, где звуки,
Ход воздушных волн;
При свиданье и разлуке
Дух мой красок полн.
Но мне ближе рой мятежный
Внепространных слов:
Звук беззвучный, бледно-нежный
Вечно юн и нов.
Понимаю я и ландыш влажно-внятный,
ароматный;
Мне понятно все, что внятно, что
проходит невозвратно.
Я живу, живу во сне, непрерывно,
необъятно;
Звук и солнце – все во мне, все, как
отблеск, мне понятно.
Великий Пушкин дань любви отдал
сонету,
Влюбленного Петрарки вспомнив
сладкий стих…
Я их путем иду, служу я их завету;
Но не хочу в сонет вложить восторга
миг.
Крылатый гимн заре, искание ответа,
Стыдливый блеск очей и трепет
скрытых сил
Я не хочу стеснить оковами сонета!
В творениях других он сердце мне
пленил.
Сонет – Италии роскошной
пробужденье,
Желанье чувств продлить стесненное
томленье,
Четырнадцать стихов – созвучия
любви…
Я в вас мистический закон почуял
ныне:
Четырнадцатый век, средневековья
дни!
Дитя веков мечты! Ты – чудный звон в
пустыне.
Я молюсь тебе, как солнцу, как
сиянью дня!
И с восходом и с закатом я – у
алтаря.
И стихийной безраздумно вечно я
служу,
Гимном ранним, предрассветным я
мечты бужу.
Тайна – ты. И в безднах Тайны вижу я
себя;
И предвечно, не случайно ты моя,
моя!
Не сомненье, рассужденье, а заря –
ответ:
Только в ней себя познаешь, только в
ней твой свет.
Принимай же мои жертвы. Я у алтаря.
Я молюсь тебе, как солнцу, как
сиянью дня.