КАТАКОМБЫ
Светильники в страхе мерцали;
К небу тянулися руки;
Звуки во тьме замирали –
Дрожали под сводами звуки.
Апостола мы хоронили;
Песни священные пели;
Жертву любви приносили –
Жертв мы других не имели.
Звери над нами рычали,
Рычали голодные тигры;
Арену песком усыпали;
Готовились страшные игры.
Звуки во тьме замирали,
Дрожали под сводами звуки;
Смерти спокойно мы ждали –
Ждали мы смерти и муки.
О, Боже всеблагой! К краям Твоей
одежды
Припав, как верный раб, в восторге я
молюсь.
В душе моей – огонь. В огне ее –
надежды.
К чертогам Тайны я в безумии
стремлюсь.
Я на земле стою, зиянье вижу ада.
Вокруг меня мятется жизней смутный
рой:
Сверкающий хаос священного разлада.
Предвидит рай любви верховный разум
мой.
На ложе девственном лежит моя
невеста.
Сейчас я таинство великое свершу!
Я на пороге сил таинственного места:
Я жертву брачную с молитвой приношу.
О, Боже всеблагой! Благослови слиянье,
Движения любви достойнейший предлог!
Начало всех начал – творящее
влиянье,
Предвечной истины божественный
залог!
Оно
стеклянными очами
Чего-то
ищет в облаках.
Тютчев
Я пел
бы в пламенном бреду…
Пушкин
Гонимое бездушными людьми
Священное безумье мудрецов.
Мои моления покорные прими!
Ты – арфа чуткая отверженных певцов.
Граница двух начал;
Великих дней предчувствие, томленье;
Громада мраморных роскошных скал, –
И с прахом золота смешенье.
Ты эхом носишься в лесах;
Полночные виденья покоряешь;
Ты на распутьи и в путях;
Ты бремя жизни оставляешь.
Возьми меня в объятия железные свои!
Я слепоту людей безумно ненавижу.
Творения мои возьми. Они – твои,
Возьми меня. Венец твой вижу.
К картине Франца Штука
Под лепет странного стиха,
Пойми дрожащею душою
Весь ужас пьяного греха,
Открытый женщиной нагою.
Ее глаза и грудь ее
Обожжены соблазном яда, –
И греза жадная моя
По ней скользит, как тело гада.
Здесь сон и дерзкие мечты
Сплелися тягостным узором, –
И развращенные черты
Оправданы печальным взором.
(Откровение св. Иоанна V
гл., 6-14 ст.)
I
Семирогий,
семиокий Агнец древнего креста
Появился,
освящая неба райские места.
И
Сидящий на престоле, посреди семи отцов,
Книгу
подал, указуя знаки вещих мудрецов.
И
читал безгрешный Агнец все пророчества святых
И в
душе алело пламя у Того, Кто жизнь постиг.
И
тогда святые старцы гусли подали Христу,
Протянули
с фимиамом чаши светлые Ему.
II
Агнец жизни семирогий, Ты достоин
книгу взять;
С этой книги семь печатей властью
Бога можешь снять.
Все колена и языки, все народы,
племена
Искупил Ты своей кровью и расторгнул
времена.
Тысяч тысячи престолов и служащих
Богу сил
Агнец добрый, семиокий кровью жизни
освятил.
Ты, Сидящий одесную, книгу жизни
можешь взять;
С этой книги семь печатей властью
Бога можешь снять!