Long lines of light...
Shelley
Длинные
линии света...
Шелли
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Мне хочется снова дрожаний
качели,
В той липовой роще, в деревне
родной,
Где утром фиалки во мгле
голубели,
Где мысли робели так странно
весной.
Мне хочется снова быть кротким и
нежным,
Быть снова ребенком, хотя бы в
другом,
Но только б упиться бездонным,
безбрежным,
В раю белоснежном, в раю голубом.
И, если любил я безумные ласки,
Я к ним остываю, совсем,
навсегда,
Мне нравится вечер, и детские
глазки,
И тихие сказки, и снова звезда.
РАННИМ
УТРОМ
Ранним утром я видал,
Как белеют маргаритки.
Я видал, меж тяжких скал,
Золотые слитки.
В раннем детстве я любил
Тихий зал и шум на воле,
Полночь в безднах из светил,
И росинки в поле.
В раннем детстве я проник
В тишь планет и в здешний ропот,
Я люблю – безумный крик,
И нежнейший шепот.
ПРЕДДВЕРЬЯ
Зачем мы торопимся к яркости
чувства,
В которой всех красок роскошный
закат?
Помедлим немного в преддверьях
Искусства,
И мягким рассветом насытим наш
взгляд.
Есть много прозрачных воздушных
мечтаний
В начальных исканьях наивной
души,
Есть много плавучих, как сон,
очертаний
В предутренних тучках, в
безвестной глуши.
Есть свежесть и тайна в
младенческих взорах,
Там новые звезды в рожденье
своем,
Слагаются там откровенья, в
которых
Мы, прежние, утренней жизнью
живем.
И много стыдливости, розовой,
зыбкой,
В девическом лике, не знавшем
страстей,
С его полустертой смущенной
улыбкой,
Без знания жизни, судьбы, и
людей.
О, много есть чар в нерасцветших
растеньях,
Что нам расцветут, через час,
через миг.
Помедлим лелейно в своих
наслажденьях, –
В истоках прозрачных так нежен
родник.
ПОДО ЛЬДОМ
Над окованной льдом глубиной я
иду,
И гляжу, и скольжу я на льду.
Лучезарна поверхность холодного
льда,
Но темна подо льдами вода.
Там в студеных садах, в тишине
темноты,
Цепенея, белеют цветы.
Дотянулся до льда несвободный
цветок,
Но на воздух он выйти не мог.
И в душе у меня хорошо и светло,
Что-то к сердцу от сердца дошло.
О, лелейный цветок, ты дождешься
весны,
Подожди в тишине глубины.
Если даже теперь и пронзил бы ты
лед,
Этот воздух расцвет твой убьет.
О, прекрасный цветок, подожди до
весны,
Ты увидишь все лучшие сны.
БЕЛЫЙ АНГЕЛ
От детских дней одна черта
пленила
Мои мечты, в чьих зыбях таял
сон,
В глаза печальный отблеск
заронила,
В мой ум вошла как дальний тихий
звон.
Мне снился грустный ангел,
белоснежный,
С улыбкой сожаления в глазах,
Я с ним дышал одной печалью
нежной,
Я видел бледный Рай в его
слезах.
Он мне являлся в разные
мгновенья,
И свет храню я этих беглых
встреч.
Есть проблески, которым нет
забвенья,
Есть взгляд без слов, его не
молкнет речь.
Любил – еще люблю я – неземное,
Ум сердца – луч холодному уму,
Я верю в Небо, синее, родное,
Где ясно все неясное пойму.
С небесным я душой не
разлучаюсь,
И, встретив чей-нибудь глубокий
взор,
Я с ним, я с Белым Ангелом
встречаюсь,
Таинственным и близким с давних
пор.
БЛАГОВЕЩЕНЬЕ
В МОСКВЕ
Благовещенье и свет,
Вербы забелели.
Или точно горя нет,
Право, в самом деле?
Благовестие и смех,
Закраснелись почки.
И на улицах, у всех
Синие цветочки.
Сколько синеньких цветков.
Отнятых у снега.
Снова мир и свеж и нов,
И повсюду нега.
Вижу старую Москву
В молодом уборе.
Я смеюсь и я живу,
Солнце в каждом взоре.
От старинного Кремля
Звон плывет волною.
А во рвах живет земля
Молодой травою.
В чуть пробившейся траве
Сон весны и лета.
Благовещенье в Москве,
Это праздник света!
Я НЕ
ЗНАЮ МУДРОСТИ
Я не знаю мудрости, годной для
других,
Только мимолетности я влагаю в
стих.
В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.
Не кляните, мудрые. Что вам до
меня?
Я ведь только облачко, полное
огня.
Я ведь только облачко. Видите:
Плыву.
И зову мечтателей... Вас я не
зову!
ЕСТЬ
ЛЮДИ...
Есть люди: мысли их и жесты
До оскорбительности ясны.
Есть люди: их мечты – как тихие
невесты,
Они непознанно-прекрасны.
Есть люди – с голосом противным,
Как резкий жесткий крик шакала.
Есть люди – с голосом глубоким и
призывным,
В котором Вечность задремала.
О, жалок тот, кто носит крики
В своей душе, всегда смущенной.
Блажен, с кем говорят негаснущие
лики,
Его душа – как лебедь сонный.
ГОЛУБАЯ
РОЗА
Фирвальдштетское озеро – Роза
Ветров.
Под ветрами колышутся семь
лепестков.
Эта роза сложилась меж
царственных гор
В изумрудно-лазурный узор.
Широки лепестки из блистающих
вод,
Голубая мечта, в них качаясь,
живет.
Под ветрами встает цветовая
игра,
Принимая налет серебра.
Для кого расцвела ты, красавица
вод?
Этой розы никто никогда не
сорвет.
В водяной лепесток – лишь
глядится живой,
Этой розе дивясь мировой.
Горы встали кругом, в снеге рады
цветам,
Юной Девой одна называется там.
С этой Девой далекой ты слита
Судьбой,
Роза-влага, цветок голубой.
Вы давно замечтались о горной
весне,
Ваша мысль – в голубом, ваша
жизнь – в белизне.
Дева белых снегов, голубых
ледников,
Как идет к тебе Роза Ветров!
МЕРРЕКЮЛЬ
Ветры тихие безмолвны.
Отчего же плещут волны,
И несутся вперебой?
Им бы нужно в час вечерний
Биться, литься равномерней,
А меж тем растет прибой.
Отчего же? – Там далеко,
В безднах бледного Востока,
Светит пышная Луна.
А направо, точно лава,
Солнце светит величаво,
И под ним кипит волна.
В миг предсмертный, в час
заката,
Солнце красное богато
Поразительным огнем.
Но волна в волну плеснула,
И, признав Луну, шепнула:
«Мы теперь сильней, чем днем».
И меж тем как факел красный,
В отдаленности неясной,
Будет тлеть и догорать,
Лик Луны, во мгле безбрежной,
Будет, властный, будет, нежный,
Над волнами колдовать.
КОРОМЫСЛО
Коромысло, коромысло,
С нежными крылами,
Как оно легко повисло
В воздухе над нами.
Прилетает, улетает,
В ласковой лазури.
Для него она рождает
Блески, а не бури.
Коромысло, коромысло,
Почему мы пленны?
Если б знать, какие числа
Для тебя священны.
Наши числа приковали
Нас к земле угрюмой,
И в просторах вольной дали
Мы скользим лишь думой.
Но и в думах мало смысла,
Тяжесть в них земная.
Ты же грезишь, коромысло,
В воздухе летая.
ЛЕСНАЯ
ЛИЛИЯ
Сонет
Над гладью зеркальной лесного затона,
Вся белая, лилия дремлет одна.
Мерцает во мгле, а с высот
небосклона
К ней сходит в сиянье Луны
тишина.
И лилия жаждет небесного сна.
Не зная ни жалоб, ни вздоха, ни
стона,
Безбольно мечтает и любит она,
Над влагой глубокой ночного
затона.
Безмолвно белеет, и вот в
полусне
Ей видится небо, простор
бесконечный,
Там ангел с невестой идет в
вышине.
Ковер облачков расстилается
млечный,
И лилия дышит в воздушном огне.
Как льнет к ней, идет к ней
наряд подвенечный!
СНЕЖИНКА
Светло-пушистая,
Снежинка белая,
Какая чистая,
Какая смелая!
Дорогой бурною
Легко проносится,
Не в высь лазурную,
На землю просится.
Лазурь чудесную
Она покинула,
Себя в безвестную
Страну низринула.
В лучах блистающих
Скользит, умелая,
Средь хлопьев тающих
Сохранно-белая.
Под ветром веющим
Дрожит, взметается,
На нем, лелеющем,
Светло качается.
Его качелями
Она утешена,
С его метелями
Крутится бешено.
Но вот кончается
Дорога дальная,
Земли касается
Звезда кристальная.
Лежит пушистая,
Снежинка смелая.
Какая чистая,
Какая белая!
РУЧЕЕК
Ручеечек, ручеек,
Ты как ниточка идешь.
Под тобой блестит песок,
Весел ты, хоть неглубок,
Ручеечек, ручеек,
Ты уходишь и поешь.
Словно девушка-дитя,
В малом зеркальце твоем,
Кудри в косы заплетя,
Травка смотрится, блестя,
С ней журчанием шутя,
Ты идешь своим путем.
Вьются пчелы меж стеблей,
Прогудит мохнатый шмель.
Ты бежишь скорей, скорей,
Вдруг неволя – средь камней,
Вспенясь, звонче, веселей,
Зажурчишь ты: «Мель, мель, мель!»
Нет, не смогут голыши
В мель сложиться ручейку.
В травяной, в лесной глуши,
Он, исполненный души,
Сам себе поет: «Спеши!»
И змеится по песку.
Может, он впадет в реку,
С ней до Моря дотечет,
Будет льнуть там к челноку.
Может, он в своем леску
Будет течь под крик: «Ку-ку»,
Что кукушка людям шлет.
Может, к мельнице придет,
Но уж ниточку свою
Он до цели доведет,
Он не медлит, он не ждет,
К колесу, блеснув, польет,
Закрутит свою струю.
Неширок ты, ручеек,
Неглубок ты,– ну так что ж!
Всем – свой разум, всем – свой
срок,
Ты прекрасен был, чем мог.
Ручеечек, ручеек,
Ты бежишь и ты поешь.
БОЖЬЯ
НЕВЕСТА
Розе дремлется, не спится,
Серебрится
в ней роса,
С Неба дальнего струится
Первых блесков полоса.
Тем сияньем перевита,
В круглый храм свой – луч приняв,
Капля влаги, с Небом слита,
Розу нежит между трав.
Капля ласковая блещет,
Переливна в ней игра,
В ней дрожание трепещет
Бриллиантов, серебра.
В час рассвета розе алой
Быть прекрасною дано,
Для невесты каплей малой
Ожерелье сплетено.
И она под взором Бога
Розовеет, как мечта.
Вся небесная дорога
Блеском Солнца залита.
ЗОЛОТАЯ
РЫБКА
В замке был веселый бал,
Музыканты пели.
Ветерок в саду качал
Легкие качели.
В замке, в сладостном бреду,
Пела, пела скрипка.
А в саду была в пруду
Золотая рыбка.
И кружились под Луной,
Точно вырезные,
Опьяненные Весной,
Бабочки ночные.
Пруд качал в себе звезду,
Гнулись травы гибко.
И мелькала там в пруду
Золотая рыбка.
Хоть не видели ее
Музыканты бала,
Но от рыбки, от нее,
Музыка звучала.
Чуть настанет тишина,
Золотая рыбка
Промелькнет, и вновь видна
Меж гостей улыбка.
Снова скрипка зазвучит,
Песня раздается.
И в сердцах Любовь журчит,
И Весна смеется.
Взор ко взору шепчет: «Жду!»
Так светло и зыбко.
Оттого, что там в пруду –
Золотая рыбка.
ЛИНИИ СВЕТА
Длинные линии света
Ласковой дальней Луны.
Дымкою Море одето.
Дымка – рожденье волны.
Волны, лелея, сплетают
Светлые пряди руна.
Хлопья плывут – и растают,
Новая встанет волна.
Новую линию блеска
Вытянет ласка Луны.
Сказка сверканий и плеска
Зыбью дойдет с глубины.
Влажная пропасть сольется
С бездной эфирных высот.
Таинство Небом дается,
Слитность – зеркальностью вод.
Есть полногласность ответа,
Только желай и зови.
Длинные линии света
Тянутся к нам от Любви.