* * *
Моя земля хранит покой,
Как лик иконы
изможденный.
Здесь каждый след сожжен
тоской,
Здесь каждый холм –
порыв стесненный.
Я вновь пришел – к твоим
ногам
Сложить дары своей
печали,
Бродить по горьким
берегам
И вопрошать морские
дали.
Все так же пуст
Эвксинский Понт
И так же рдян закат суровый,
И виден тот же горизонт
–
Текучий, гулкий и
лиловый.
9 февраля 1910
Коктебель
* * *
Седым и низким облаком
дол повит...
Чернильно-сини кручи
лиловых гор.
Горелый, ржавый, бурый
цвет трав.
Полосы иода и пятна
желчи.
В морщине горной, в складках
тисненых кож
Тускнеет сизый блеск
чешуи морской.
Скрипят деревья. Вихрь
траву рвет,
Треплет кусты и разносит
брызги.
Февральский вечер сизой
тоской повит.
Нагорной степью путь мой
уходит вдаль.
Жгутами струй сечет
глаза дождь.
Северный ветер гудит в
провалах.
8 февраля 1910
Коктебель
* * *
Яры, увалы, ширь
полей...
К излогам гор душа
влекома...
Все так печально, так
знакомо...
Сухие прутья тополей,
Из камней низкая ограда,
Быльем поросшая межа,
Нагие лозы винограда
На темных глыбах
плантажа,
Лучи дождя и крики
птичьи,
И воды тусклые вдали,
И это горькое величье
Весенней вспаханной
земли...
12 февраля 1910
Коктебель
* * *
Солнце! Твой родник
В недрах бьет по темным
жилам...
Воззывающий свой лик
Обрати к земным могилам!
Солнце! Из земли
Руки черные простерты...
Воды снежные стекли,
Тали в поле ветром
стерты.
Солнце! Прикажи
Виться лозам винограда,
Завязь почек развяжи
Властью пристального
взгляда!
14 февраля 1910
Коктебель
* * *
Звучит в горах, весну
встречая,
Ручьев прерывистая речь;
По сланцам стебли
молочая
Встают рядами бледных
свеч.
А на полянах
влажно-мшистых
Средь сгнивших за зиму
листов –
Глухие заросли безлистых
Лилово-дымчатых кустов.
И ветви тянутся к
просторам,
Молясь Введению Весны,
Как семисвечник, на
котором
Огни еще не зажжены.
16 февраля 1910
Коктебель
* * *
Облака клубятся в
безднах зеленых
Лучезарных пустынь восхода,
И сбегают тени с гор
обнаженных
Цвета роз и меда.
И звенит и блещет белый
стеклярус
За Киик-Атламой костистой,
Плещет в синем ветре
дымчатый парус,
Млеет след струистый,
Отливают волны розовым
глянцем,
Влажные выгибая гребни,
Индевеет берег солью и
сланцем,
И алеют щебни.
Скрыты горы синью пятен
и линий –
Переливами перламутра.
Точно кисть лиловых
бледных глициний,
Расцветает утро.
21 февраля 1910
Коктебель
* * *
Над синевой зубчатых
чащ,
Над буро-глинистыми
лбами,
Июньских ливней темный
плащ
Клубится дымными
столбами.
Веселым дождевым вином,
Водами мутными, как сусло,
И пенно-илистым руном
Вскипают жаждущие русла.
Под быстрым градом
звонких льдин
Стучат на крышах
черепицы,
И ветки сизые маслин
В испуге бьют крылом,
как птицы.
Дождь, вихрь и град –
сечет, бьет, льет
И треплет космы
винограда,
И рвется под бичами вод
Кричащая Гамадриада...
И пресных вод в песке
морском
Встал дыбом вал, ярясь и
споря,
И желтым ширится пятном
В прозрачной прозелени
моря.
13 июня 1913
Коктебель
* * *
Сквозь облак тяжелые
свитки,
Сквозь ливней косые
столбы,
Лучей золотистые слитки
На горные падают лбы.
Пройди по лесистым
предгорьям,
По бледным, полынным
лугам
К широким моим
плоскогорьям,
К гудящим волной
берегам,
Где в дикой и пенной
порфире,
Ложась на песок голубой,
Все шире, все шире, все
шире
Развертывается прибой.
18 ноября 1919
<Коктебель>
* * *
Опять бреду я босоногий,
По ветру лоснится
ковыль.
Что может быть нежней,
чем пыль
Степной, разъезженной
дороги?
На бурый стелется ковер
Полдневный пламень, сух
и ясен,
Хрусталь предгорий так
прекрасен,
Так бледны дали серых гор.
Соленый ветер в пальцах
вьется...
Ах, жажду счастья, хмель
отрав
Не утолит ни горечь
трав,
Ни соль овечьего
колодца...
16 ноября 1919
* * *
Твоей тоской душа
томима,
Земля утерянных богов!
Дул свежий ветр... Мы
плыли мимо
Однообразных берегов.
Ныряли чайки в хлябь
морскую,
Клубились тучи. Я
смотрел,
Как солнце мечет в зыбь
стальную
Алмазные потоки стрел,
Как с черноморскою
волной
Азова илистые воды
Упорно месит ветр крутой
И, вестник близкой
непогоды,
Развертывает свитки туч,
Срывает пену, вихрит
смерчи,
И дальних ливней темный
луч
Повис над берегами
Керчи.
Август 1912
Коктебель
* * *
Заката алого заржавели
лучи
По склонам рыжих гор...
и облачной галеры
Погасли паруса. Без края
и без меры
Растет ночная тень.
Остановись. Молчи.
Каменья зноем дня во
мраке горячи.
Луга полынные нагорий
тускло-серы...
И низко над холмом
дрожащий серп Венеры,
Как пламя воздухом
колеблемой свечи...
Июнь 1913
<Коктебель>
* * *
Ветер с неба клочья
облак вытер,
Синим оком светит
водоем,
Желтою жемчужиной Юпитер
Над седым возносится
холмом.
Искры света – в диске
наклоненном –
Спутники стремительно
бегут...
А заливы в зеркале
зеленом
Пламена созвездий
берегут.
А вблизи струя звенит о
камень,
А внизу полет звенит
цикад,
И в душе гудит певучий
пламень
В синеве сияющих лампад.
Кто сказал: «Змеею
препояшу
И пошлю»?.. Ликуя и
скорбя,
Возношу к верховным
солнцам чашу,
Переполненную светами, –
себя.
20 июня 1917
<Коктебель>
КАРАДАГ
1
Преградой волнам и
ветрам –
Стена размытого вулкана,
Как воздымающийся храм,
Встает из сизого тумана.
По зыбям меркнущих
равнин,
Томимым неуемной дрожью,
Направь ладью к ее
подножью
Пустынным вечером –
один.
И над живыми зеркалами
Возникнет темная гора,
Как разметавшееся пламя
Окаменелого костра.
Из недр изверженным порывом,
Трагическим и
горделивым,
Взметнулись вихри
древних сил –
Так в буре складок, в
свисте крыл,
В водоворотах снов и
бреда,
Прорвавшись сквозь упор
веков,
Клубится мрамор всех
ветров –
Самофракийская Победа!
14 июня 1918
<Коктебель>
2
Над черно-золотым
стеклом,
Струистым бередя веслом
Узоры зыбкого молчанья,
Беззвучно оплыви кругом
Сторожевые изваянья,
Войди под стрельчатый
намет,
И пусть душа твоя поймет
Безвыходность слепых
усилий
Титанов, скованных в
гробу,
И бред распятых
шестикрылий
Окаменелых Керубу.
Спустись в базальтовые
гроты,
Вглядись в провалы и в
пустоты,
Похожие на вход в Аид...
Прислушайся, как
шелестит
В них голос моря –
безысходней,
Чем плач теней... И над
кормой
Склонись, тревожный и
немой,
Перед богами
преисподней...
...Потом плыви скорее
прочь.
Ты завтра вспомнишь
только ночь,
Столпы базальтовых
гигантов,
Однообразный голос вод
И радугами бриллиантов
Переливающийся свод.
17 июня 1918
<Коктебель>
* * *
Как в раковине малой –
Океана
Великое дыхание гудит,
Как плоть ее мерцает и
горит
Отливами и серебром
тумана,
А выгибы ее повторены
В движении и завитке
волны, –
Так вся душа моя в твоих
заливах,
О, Киммерии темная
страна,
Заключена и преображена.
С тех пор как отроком у
молчаливых
Торжественно-пустынных
берегов
Очнулся я – душа моя
разъялась,
И мысль росла, лепилась
и ваялась
По складкам гор, по
выгибам холмов.
Огнь древних недр и
дождевая влага
Двойным резцом ваяли
облик твой –
И сих холмов
однообразный строй,
И напряженный пафос
Карадага,
Сосредоточенность и
теснота
Зубчатых скал, а рядом
широта
Степных равнин и мреющие
дали
Стиху – разбег, а мысли
– меру дали.
Моей мечтой с тех пор
напоены
Предгорий героические
сны
И Коктебеля каменная
грива;
Его полынь хмельна моей
тоской,
Мой стих поет в волнах
его прилива,
И на скале, замкнувшей
зыбь залива,
Судьбой и ветрами изваян
профиль мой!
6 июня 1918
<Коктебель >
* * *
Акрополи в лучах
вечерней славы.
Кастилий нищих рыцарский
покров.
Троады скорбь среди
немых холмов.
Апулии зеркальные
оправы.
Безвестных стран разбитые
заставы,
Могильники забытых
городов.
Размывы, осыпи,
развалины и травы
Изглоданных волною
берегов.
Озер агатовых колдующие
очи.
Сапфирами увлаженные
ночи.
Сухие русла, камни и
полынь.
Теней Луны по склонам
плащ зубчатый.
Монастыри в преддверии пустынь,
И медных солнц гудящие
закаты...
24 октября 1916
<Коктебель>
ПУСТЫНЯ
И я был сослан в глубь
степей,
И я изведал мир огромный
В дни страннической и
бездомной
Пытливой юности моей.
От изумрудно-синих
взморий,
От перламутровых озер
Вели ступени плоскогорий
К престолам азиатских
гор,
Откуда некогда, бушуя,
Людские множества текли,
Орды и царства образуя
Согласно впадинам земли,
И, нисходя по склонам
горным,
Селился первый человек
Вдоль по теченьям синих
рек,
По топким заводям
озерным,
И оставлял на дне степей
Меж чернобыльника и
чобра
Быков обугленные ребра
И камни грубых алтарей.
Как незапамятно и строго
Звучал из глубины веков
Глухой пастуший голос
рога
И звон верблюжьих
бубенцов,
Когда, овеянный туманом,
Сквозь сон миражей и
песков,
Я шел с ленивым
караваном
К стене непобедимых
льдов.
Шел по расплавленным
пустыням,
По непротоптанным
тропам,
Под небом
исступленно-синим
Вослед пылающим столпам.
А по ночам в лучистой
дали
Распахивался небосклон,
Миры цвели и отцветали
На звездном дереве
времен,
И хоры горних сил
хвалили
Творца миров из глубины
Ветвистых пламеней и
лилий
Неопалимой Купины.
19 ноября 1919
Коктебель
* * *
Выйди на кровлю...
Склонись на четыре
Стороны света, простерши
ладонь.
Солнце... вода...
облака... огонь...
Все, что есть
прекрасного в мире...
Факел косматый в
шафранном тумане,
Влажной парчою
расплесканный луч,
К небу из пены
простертые длани,
Облачных грамот закатный
сургуч.
Гаснут во времени, тонут
в пространстве
Мысли, событья, мечты,
корабли...
Я ж уношу в свое
странствие странствий
Лучшее из наваждений
земли.
<11 октября 1924
Коктебель>
КАЛЛИЕРА
С. В. Шервинскому
По картам здесь и город
был, и порт.
Остатки мола видны под
волнами.
Соседний холм насыщен
черепками
Амфор и пифосов. Но
город стерт,
Как мел с доски,
разливом диких орд.
И мысль, читая смытое
веками,
Подсказывает ночь,
тревогу, пламя,
И рдяный блик в зрачках
раскосых морд.
Зубец, над городищем
вознесенный,
Народ зовет «Иссыпанной
Короной»,
Как знак того, что сроки
истекли,
Что судьб твоих до дна
испита мера,
Отроковица эллинской
земли
В венецианских бусах –
Каллиера!
18 ноября 1926
<Коктебель>
* * *
Фиалки волн и гиацинты
пены
Цветут на взморье около
камней.
Цветами пахнет соль...
Один из дней,
Когда не жаждет сердце
перемены
И не торопит преходящий
миг,
Но пьет так жадно
златокудрый лик
Янтарных солнц,
просвеченных сквозь просинь.
Такие дни под старость
дарит осень.
20 ноября 1926
<Коктебель>