* * *
Кость сожженных страстью
– бирюза –
Тайная мечта...
Многим я заглядывал в
глаза:
Та или не та?
В тихой пляске свились в
легкий круг –
Тени ль? Нити ль мглы?
Слишком тонки стебли
детских рук,
Пясти тяжелы...
Пальцы гибки, как лоза с
лозой,
Заплелись, виясь...
Отливает тусклой бирюзой
Ожерелий вязь.
Слишком бледны лица,
профиль чист,
Нежны ветви ног...
В волосах у каждой
аметист –
Темный огонек.
Мгла одежд скрывает
очерк плеч
И прозрачит грудь;
Их тела, как пламенники
свеч,
Может ветр задуть...
...И я сам, колеблемый,
как дым
Тлеющих костров,
Восхожу к зелено-золотым
Далям вечеров.
<30 мая 1912
Коктебель>
ОСЕННИЕ
ПЛЯСКИ
Осень...
Под стройными хвоями
сосен
Трелью раздельною
Свищет свирель.
Где вы,
Осенние фавны и девы
Зорких охот
И нагорных озер?
Сила,
Бродившая в соке точила,
Их опьянила,
И круг их затих...
Алы
Их губы, и взгляды
усталы...
Лики темнее
Осенней земли...
Вот он –
Идет к заповедным
воротам
Локоном хмеля
Увенчанный бог!
Бейте
В жужжащие бубны!
развейте
Флейтами дрему
Лесов и полей!
В танце
Завейтесь! В осеннем
багрянце
Пляской и вихрем
Завьется земля...
Маски
Из листьев наденете в
пляске,
Белые ткани
Откинете с тел!
Ноги
Их давят пурпурные соки
Гроздий лиловых
И мха серебро...
Пляшет,
Упившись из меха, и
машет
Тирсом с еловою
Шишкой сатир.
<6 февраля (24 января) 1915
Париж>
ТРЕЛИ
«Filiae et filii!» –
Свищет соловей
На лесном развилии
Радостных путей.
Расцветают лилии,
Плещут средь полей
Ткани, как воскрылия
Лебедей.
Сдержаны движения,
Руки сплетены...
В юноше смущение
Веющей весны...
И при приближении
Девушки – Луны –
Головокружение
Глубины.
Над лесными кущами
Вью-вью-вью-вью-вью
Трелями, секущими
Песню соловью,
Хоровод с поющими
Славу бытию
Звуками цветущими
Обовью...
<9 февраля (27 января) 1915
Париж>
LUNARIA
Венок сонетов
1
Жемчужина небесной
тишины
На звездном дне
овьюженной лагуны!
В твоих лучах все лица
бледно-юны,
В тебя цветы дурмана
влюблены.
Тоской любви в сердцах
повторены
Твоих лучей тоскующие
струны,
И прежних лет волнующие
луны
В узоры снов навеки
вплетены.
Твой влажный свет и
матовые тени,
Ложась на стены, на пол,
на ступени,
Дают камням оттенок
бирюзы.
Платана лист на них еще
зубчатей
И тоньше прядь изогнутой
лозы...
Лампада снов, владычица
зачатий!
2
Лампада снов! Владычица
зачатий!
Светильник душ! Таинница
мечты!
Узывная, изменчивая, –
ты
С невинности снимаешь
воск печатей,
Внушаешь дрожь лобзаний
и объятий,
Томишь тела сознаньем
красоты
И к юноше нисходишь с
высоты
Селеною, закутанной в
гиматий.
От ласк твоих стихает
гнев морей,
Богиня мглы и вечного
молчанья,
А в недрах недр рождаешь
ты качанья,
Вздуваешь воды, чрева
матерей
И пояса развязываешь платий,
Кристалл любви! Алтарь
ночных заклятий!
3
Кристалл любви! Алтарь
ночных заклятий!
Хрустальный ключ певучих
медных сфер!
На твой ущерб выходят из
пещер,
Одна другой страшнее и
косматей,
Стада Эмпуз; поют псалмы
проклятий
И душат псов, цедя их кровь
в кратэр;
Глаза у кошек, пятна у
пантер
Становятся длиннее и
крылатей.
Плоть призраков есть
ткань твоих лучей,
Ты точишь камни, глину
кирпичей;
Козел и конь, ягнята и
собаки
Ночных мастей тебе
посвящены;
Бродя в вине, ты
дремлешь в черном маке,
Царица вод! Любовница
волны!
4
Царица вод! Любовница
волны!
Изгнанница в опаловой
короне,
Цветок цветов! Небесный
образ Иони!
Твоим рожденьем женщины
больны...
Но не любить тебя мы не
вольны:
Стада медуз томятся в
мутном лоне,
И океана пенистые кони
Бегут к земле и лижут
валуны.
И глубиной таинственных
извивов
Движения приливов и
отливов
Внутри меня тобой
повторены.
К тебе растут кораллы
темной боли,
И тянут стебли водоросли
воли
С какой тоской из
влажной глубины!
5
С какой тоской из
влажной глубины
Все смертное, усталое,
больное,
Ползучее, сочащееся в
гное,
Пахучее, как соки
белены,
Как опиум волнующее сны,
Все женское, текучее,
земное,
Все темное, все злое,
все страстное,
Чему тела людей
обречены, –
Слепая боль поднятой
плугом нови,
Удушливые испаренья
крови,
Весь Океан, плененный в
руслах жил,
Весь мутный ил
задушенных приятий,
Все, чем я жил, но что я
не изжил, –
К тебе растут сквозь
мглу моих распятий.
6
К тебе растут сквозь
мглу моих распятий –
Цветы глубин. Ты
затеплила страсть
В божнице тел. Дух
отдала во власть
Безумью плоти. Круг
сестер и братий
Разъяла в станы двух
враждебных ратей.
Даров твоих приемлет
каждый часть...
О, дай и мне к ногам
твоим припасть!
Чем дух сильней, тем
глубже боль и сжатей...
Вот из-за скал кривится
лунный рог,
Спускаясь вниз, алея,
багровея...
Двурогая! Трехликая!
Афея!
С кладбищ земли, с
распутий трех дорог
Дым черных жертв
восходит на закате –
К Диане бледной, к
яростной Гекате!
7
К Диане бледной, к
яростной Гекате
Я простираю руки и
мольбы:
Я так устал от гнева и
борьбы –
Яви свой лик на
мертвенном агате!
И ты идешь, багровая, в
раскате
Подземных гроз, ступая
на гробы,
Треглавая, держа ключи
судьбы,
Два факела, кинжалы и
печати.
Из глаз твоих лучатся
смерть и мрак,
На перекрестках слышен
вой собак,
И на могильниках дымят
лампады.
И пробуждаются в озерах
глубины,
Точа в ночи пурпуровые
яды,
Змеиные, непрожитые сны.
8
Змеиные, непрожитые сны
Волнуют нас тоской
глухой тревоги.
Словами Змия: «Станете
как боги»
Сердца людей извечно
прожжены.
Тавром греха мы были
клеймены
Крылатым стражем, бдящим
на пороге.
И нам, с тех пор
бродящим без дороги,
Сопутствует клейменый
лик Луны.
Века веков над нами
тяготело
Всетемное и всестрастное
тело
Планеты, сорванной с
алмазного венца.
Но тусклый свет глубоких
язв и ссадин
Со дна небес глядящего
лица
И сладостен, и жутко
безотраден.
9
И сладостен, и жутко
безотраден
Безумный сон зияющих
долин.
Я был на дне базальтовых
теснин.
В провал небес (о, как
он емко-жаден!)
Срывался ливень звездных
виноградин.
И солнца диск, вступая в
свой притин,
Был над столпами
пламенных вершин,
Крылатый и
расплесканный, – громаден.
Ни сумрака, ни воздуха,
ни вод –
Лишь острый блеск
агатов, сланцев, шпатов.
Ни шлейфы зорь, ни веера
закатов
Не озаряют черный
небосвод.
Неистово порывист и
нескладен
Алмазный бред морщин
твоих и впадин.
10
Алмазный бред морщин
твоих и впадин
Томит и жжет. Неумолимо
жестк
Рисунок скал, гранитов
черный лоск,
Строенье арок, стрелок,
перекладин.
Вязь рудных жил, как
ленты пестрых гадин.
Наплывы лавы бурые, как
воск,
И даль равнин, как
обнаженный мозг...
Трехдневный полдень твой
кошмарно-страден.
Пузырчатые оспины огня
Сверкают в нимбах
яростного дня,
А по ночам над кратером
Гиппарха
Бдит «Volva» –
неподвижная звезда,
И отливает пепельно-неярко
Твоих морей блестящая
слюда.
11
Твоих морей блестящая
слюда
Хранит следы борьбы и
исступлений,
Застывших мук, безумных
дерзновений,
Двойные знаки пламени и
льда.
Здесь рухнул смерч
вселенских «Нет» и «Да».
От Моря Бурь до Озера
Видений,
От призрачных полярных
взгромождений,
Не видевших заката
никогда,
До темных цирков Маге
Tenebrarum
Ты вся порыв, застывший
в гневе яром,
И страшный шрам на кряже
Лунных Альп
Оставила небесная
секира.
Ты, как Земля, с которой
сорван скальп, –
Лик Ужаса в бесстрастности
эфира!
12
Лик Ужаса в
бесстрастности эфира –
Вне времени, вне памяти,
вне мер!
Ты кладбище немыслимых
Химер,
Ты иверень разбитого
Потира.
Зане из сонма
ангельского клира
На Бога Сил, Творца
бездушных сфер,
Восстал в веках
Денница-Люцифер,
Мятежный князь Зенита и
Надира.
Ваяя смертью глыбы
бытия,
Из статуй плоти огненное
«Я»
В нас высек он: дал
крылья мысли пленной,
Но в бездну бездн был
свергнут навсегда.
И, остов недосозданной
вселенной, –
Ты вопль тоски,
застывший глыбой льда!
13
Ты вопль тоски,
застывший глыбой льда,
Сплетенье гнева,
гордости и боли,
Бескрылый взмах одной
безмерной воли,
Средь судорог погасшая
звезда.
На духов воль надетая
узда,
Грааль Борьбы с
причастьем горькой соли,
Голгофой душ пребудешь
ты, доколе
Земных времен не канет
череда.
Умершие, познайте слово
Ада:
«Я разлагаю с
медленностью яда
Тела в земле, а души на
луне».
Вокруг Земли чертя круги
вампира
И токи жизни пьющая во
сне, –
Ты жадный труп
отвергнутого мира!
14
Ты жадный труп
отвергнутого мира,
К живой Земле
прикованный судьбой.
Мы, связанные бунтом и
борьбой,
С вином приемлем соль и
с пеплом миро.
Но в день Суда единая
порфира
Оденет нас – владычицу с
рабой.
И пленных солнц
рассыпется прибой
У бледных ног Иешуа
Бен-Пандира.
Но тесно нам венчальное
кольцо:
К нам обратив тоски
своей лицо,
Ты смотришь прочь
неведомым нам ликом,
И пред тобой, – пред
Тайной глубины,
Склоняюсь я в молчании
великом,
Жемчужина небесной
тишины!
15
Жемчужина небесной тишины,
Лампада снов, владычица зачатий,
Кристалл любви, алтарь ночных заклятий,
Царица вод, любовница волны,
С какой тоской из влажной глубины
К тебе растут сквозь мглу моих распятий,
К Диане бледной, к яростной Гекате
Змеиные, непрожитые сны.
И сладостен, и жутко безотраден
Алмазный бред морщин твоих и впадин,
Твоих морей блестящая слюда –
Лик ужаса в бесстрастности эфира,
Ты вопль тоски, застывший глыбой льда,
Ты жадный труп отвергнутого мира.
<16 июня – 1 июля 1913
Коктебель>