АГНИ
Красные кони, красные кони, красные кони – кони мои.
Ярки их гривы, вьются извивы, пламенны взрывы, ржут в
забытьи.
Ржут, что есть мочи, дрогнули ночи, конские очи –
молнийный свет.
Спят водоемы, будут им громы, рухнут хоромы вышних примет.
Жаркие кони, яркие кони, жаркие кони – кони мои.
Топнут о камень – топнут – и пламень вырос и взвился
проворней змеи.
Звонки подковы, златы и новы, пышны покровы красных попон.
В Мире – вещанье, капель жужжанье, резвое ржанье, хохот и
стон.
Белый – рождаясь, красный – взметаясь, весь расцвечаясь в
пропастях дня,
Я у порога Мрака-Зловрога. Знаешь ты бога? Видишь меня?
ГИЕРОГЛИФЫ
ЗВЕЗД
Я по ночам вникал в
гиероглифы звезд,
В те свитки пламеней в
высотах совершенных.
Но немы их слова. И дух,
в томленьях пленных,
Не перекинет к ним, их
достающий, мост.
Их повесть явственна и
четко различима,
Но дух в них не найдет
возжажданный ответ.
На все мои мольбы они
ответят: «Нет».
Промолвят: «Миг живи,
как смесь огня и дыма.
Гори. Еще гори, покуда
не сгоришь.
Когда же догорит лампада
золотая,
Созвездье между звезд,
взнесешься ты, блистая,
Узнавши звездную, в
провалах Ночи, тишь.
Но, если ты душой
ненасытимо жгучей
Возжаждал то продлить,
что длиться миг должно,
Ты камнем рушишься на
мировое дно,
Созвездием не став,
сгоришь звездой падучей».
ОСТРИЕ
Я жизнью и смертью
играю.
Прохожу по блестящему
краю.
Острие.
И не знаю, кого погублю
я,
Ту, кого обожаю, целуя,
Или сердце мое.
Вот порвется. Так
бьется, так бьется.
А она, наклоняясь,
смеется.
Говорит:
Что с тобой? Ты бежал
очень скоро?
Ты боишься – за что-то –
укора?
Тут – немножко – болит?
Я знаю разъятую рану.
Прикоснись же. Мешать я
не стану.
Все стерплю.
Только помни, пока
повторяю.
Только верь мне, пока я
сгораю.
Я люблю. Я люблю.
ТОСКА
СТЕПЕЙ
(Полонянка степей Половецких)
Звук зурны звенит,
звенит, звенит, звенит,
Звон стеблей, ковыль,
поет, поет, поет,
Серп времен горит,
сквозь сон, горит, горит,
Слезный стон растет,
растет, растет, растет.
Даль степей, не миг, не
час, не день, не год,
Ширь степей, но нет, но
нет, но нет путей,
Тьма ночей, немой, немой
тот звездный свод,
Ровность дней, в них
зов, но чей, но чей, но чей?
Мать, отец, где все, где
все – семьи моей?
Сон весны – блеснул, но
спит, но спит, но спит,
Даль зовет, за ней,
зовет, за ней, за ней,
Звук зурны звенит,
звенит, звенит, звенит.
ЗВЕЗДА
ВЕЧЕРНЯЯ
1
Она была мечтой одета,
Светилась в новолунных
снах,
И в мерной зыби менуэта
Плыла как лебедь на
волнах.
Вся в кружевах, как
лебедь черный,
С его узорностью крыла.
А в тот же час, в выси
надгорной,
Звезда Вечерняя плыла.
2
Она была из
Вальтер-Скота,
Она была и в этих днях.
И в зыби мерного гавота
Плыла как лебедь на
волнах.
Вся в кружевах, как
лебедь черный,
С его узорностью крыла.
А в тот же час, в выси
надгорной,
Звезда Вечерняя плыла.
3
Она была из сказок
света,
Из сказок сумрака в
лучах.
И как зима вступает в
лето,
Вступила в вальс,
кружилась в снах.
Вся в кружевах, как
лебедь черный,
С его узорностью крыла.
А в тот же час, за мир
надгорный,
Звезда Вечерняя зашла.
ПСАЛОМ
НОЧНОЙ
Дом мечтаний начальных,
Сном окутан ночным.
Псалом надежд погребальных
Поем мы, и всходит дым.
Гумна убиты цепами,
Шумный окончился день.
Бесшумная ночь над
полями.
Сумрак, дух мой одень.
ПОСЛЕДНЯЯ
ЗАРЯ
Я вижу свет моей зари
последней.
Она вдали широко
разлилась.
Безгласный звон. Мольбы
цветной обедни.
Псалмы лучей.
Предвозвещенный час.
И служба дня сменяется
вечерней.
Встает Луна, и паутинит
нить.
Чтобы душе, где пытки –
равномерней,
Для всенощной смиряющей
светить.
НЕ В ЭТИ
ДНИ
Не в эти дни вечеровые
Паденья капель дождевых,
–
Не в эти дни полуживые,
Когда мы душу прячем в
стих,
Чтоб озарить себя самих,
–
О, нет, тогда, когда
впервые,
Как капли жаркого дождя,
Струились звезды,
нисходя
На долы Неба голубые, –
Тогда, как в первый раз,
в ночи,
Средь звезд, как меж
снежинок – льдина,
Жерлó могучего Рубина,
Соткав кровавые лучи,
Окружность
Солнца-Исполина
Взметнуло в вышний
небосклон,
И Хаос древний был
пронзен, –
Тогда, как рушащие
громы,
Бросая миллионный след,
Качали новые хоромы,
Где длился ливнем
самоцвет,
И свет был звук, и звук
был свет, –
Тогда, Тебя, кого люблю
я,
С кем Я мое – навек
сплелось,
Взнести хотел бы на
утес,
В струях разметанных
волос,
Яря, качая, и волнуя,
Тебя, касаньем поцелуя,
Сгорая, сжег бы в блеске
гроз.
ДВА ВЕНКА
То два венка, то два
цветка, округлые венцы –
Две груди юные ее, их
нежные концы.
На каждой груди
молодой, тот кончик – цвет цветка,
Те два цветка, те два
венка достойны жить века.
И так как бег столетий
нам Искусством только дан,
И так как блеск
столетий дан тому, кто чувством пьян, –
Тебя я замыкаю в стих,
певучая моя,
Двух зорь касаясь
молодых, их расцвечаю я.
И каждый кончик
лепестка, мой поцелуй приняв,
Нежнее в цвете
заревом, как свет расцветших трав.
И безупречный алебастр
девических грудей
То две лампады светят
мне на празднестве страстей.
Как кость слоновая –
живот, и, торжество стиха,
Уводит грезу нежный
грот, укрытый дымкой мха.
КАК НОЧЬ
Она пришла ко мне
молчащая как Ночь,
Глядящая как Ночь
фиалками-очами,
Где росы кроткие
звездилися лучами,
Она пришла ко мне такая
же точь-в-точь,
Как тиховейная, как
вкрадчивая Ночь.
Ее единый взгляд проник
до глуби тайной,
Где в зеркале немом –
мое другое я,
И я – как лик ее, она –
как тень моя,
Мы молча смотримся в
затон необычайный,
Горящий звездностью,
бездонностью, и тайной.
ЗВЕЗДНАЯ
ГРАМОТА
Я дам тебе звездную
грамоту,
Дорогою сделаю радугу,
Над пропастью дней
многогромною
Твой терем высоко
взнесу.
И зори, со звездами
дружные,
И зори рассветов
жемчужные,
Протянут свою полосу.
Ты будешь во сне
многосладостном,
Душистом как нежные
ландыши,
Сквозистом как лес
многолиственный,
Росистом как ласковый
луг.
Ты будешь в слияньи и в
пении,
Мы будем в бессмертном
мгновении,
С лицом, обращенным на
Юг.
ИЗ ВИХРЯ
В Бездне задуманный, в
Небе зачатый,
Взявший для глаз своих
Солнце с Луной,
Скрывший в себе грозовые
раскаты,
Льдяные срывы и влагу и
зной,
Знавший огней вековые
набаты,
Праздник разлитья
созвездий и рек,
Страстью ужаленный,
Бездной зачатый,
Я – Человек.
КОНИ БУРЬ
Ржали громы по лазури,
Разоржались кони бурь,
И дождавшись громкой
бури,
Разрумянили лазурь.
Громы, рдея, разрывали
Крепость мраков, черный
круг,
В радость радуги играли,
Воздвигали рдяность дуг.
Завершив свой подвиг
трудный,
Ливень струй освободив,
Мир растений изумрудный
Весь прикрыли мглою
грив.
И промчались в небе
взрытом,
Арку радуги дожгли,
И ушли, гремя копытом.
Чу, последний гром
вдали.