КУБЛА ХАН,
или Видение во сне
В стране Ксанад
благословенной
Дворец построил Кубла Хан,
Где Альф бежит, поток
священный,
Сквозь мглу пещер
гигантских, пенный.
Впадает в сонный океан.
На десять миль оградой
стен и башен
Оазис плодородный окружен,
Садами и ручьями он
украшен,
В нем фимиам цветы
струят сквозь сон,
И древний лес, роскошен
и печален,
Блистает там
воздушностью прогалин.
Но между кедров, полных
тишиной,
Расщелина по склону
ниспадала.
О, никогда под бледною
луной
Так пышен не был тот уют
лесной,
Где женщина о демоне
рыдала.
Пленительное место! Из
него,
В кипеньи беспрерывного
волненья,
Земля, как бы не в силах
своего
Сдержать неумолимого
мученья,
Роняла вниз обломки,
точно звенья
Тяжелой цепи: между этих
скал,
Где камень с камнем
бешено плясал,
Рождалося внезапное
теченье,
Поток священный воды
быстро мчал.
И на пять миль, изгибами
излучин,
Поток бежал, пронзив
лесной туман,
И вдруг, как бы усилием
замучен,
Сквозь мглу пещер, где
мрак от влаги звучен,
В безжизненный впадал он
океан.
И из пещер, где человек
не мерял
Ни призрачный объем, ни
глубину,
Рождались крики: вняв
им, Кубла верил,
Что возвещают праотцы
войну.
И тень чертогов наслажденья
Плыла по глади влажных сфер,
И стройный гул вставал от пенья,
И
странно-слитен был размер
В напеве влаги и пещер.
Какое странное виденье –
Дворец любви и наслажденья
Меж вечных льдов и влажных сфер.
Стройно-звучные напевы
Раз услышал я во сне,
Абиссинской нежной девы,
Певшей в ясной тишине,
Под созвучья гуслей сонных,
Многопевных, многозвонных,
Ливших зов струны к струне.
О, когда б я вспомнил взоры
Девы, певшей мне во сне
О Горе святой Аборы,
Дух мой вспыхнул бы в огне,
Все возможно было б мне.
В полнозвучные размеры
Заключить тогда б я мог
Эти льдистые пещеры,
Этот солнечный чертог.
Их все бы ясно увидали
Над зыбью, полной
звонов, дали,
И крик пронесся б, как
гроза: –
Сюда, скорей сюда,
глядите,
О, как горят его глаза!
Пред песнопевцем взор
склоните,
И, этой грезы слыша
звон,
Сомкнемся тесным
хороводом,
Затем что он воскормлен
медом
И млеком Рая напоен!
<1798>